Константин Звонарев - Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914-1918 гг.

Мнение Никольского о царившем в русской разведке хаосе подтвердил также в своем "всеподаннейшем" отчете и командующий войсками Киевского военного округа за 1904 год. Он, между прочим, писал:

"… Война с Японией дала наглядные доказательства, какое громадное значение имеет правильная организация разведки вероятного противника предстоящих театров войны. Дело это носит у нас чисто случайный характер и правильной организации не имеет. Мы не только не принимаем мер, чтобы проникнуть в замыслы наших врагов и изучить их средства для ведения войны, но не можем уберечься от сети тех разведочных органов, которые они распространили в наших пределах.

К каким печальным последствиям ведет такое положение этого дела с открытием военных действий, не приходится пояснять…"

В начале 1906 года помощник начальника военно-статистического отдела полковник Михельсон, убедившись на горьком опыте русско-японской войны в недееспособности русской агентурной разведки, представил по команде доклад, дошедший до начальника Главного штаба, в котором рисовал картину положения русской разведки "в настоящее время" и давал советы, как ее нужно организовать в будущим с точки зрения органа, обрабатывающего добытые сведения. Как всякий доклад того времени по этому вопросу, он начинался ссылкой на печальные события на Дальнем Востоке. Доклад весьма обстоятелен и дает полную картину того хаоса и неразберихи, которая существовала в деле разведки того времени, почему мы на нем остановимся несколько подробнее.

Михельсон считал, что при сложности современного военного дела возможный неприятель не сможет полностью скрыть всех своих приготовлений к войне. Дело разведки неприятеля по своему характеру походит на диагнозы врача по внутренним болезням, или на судебное следствие по искусно скрытому преступлению.

Из этого следует, что дело разведки мирного времени требует продолжительной подготовки и специализации служащего ей кадра офицеров Ген. штаба и выполнения следующих условий:

1. Объединение работы всех офицеров Ген. штаба, изучающих данное государство, в одно общее, стройное и планообразное целое;

2. Возможно долгого удержания опытных работников на систематизации и обработке сведений по данной армии.

"В настоящее время, — писал Михельсон, — дело разведки мирного времени находится в следующем положении.

"Разведкой занимаются четыре органа: VII отделение Главного штаба, военные агенты, отчетные отделения штабов округов, искусственное отделение главного инженерного управления. Сюда надо прибавить еще: агентуру главного артиллерийского управления и случайные командировки (например инженерно-строительная часть). Нельзя не держать связи и с главным морским штабом.

"Деятельность всех этих учреждений совершенно не объединена и одно учреждение не знает, что делается в другом, часто одна и та же работа делается параллельно в разных местах. Благодаря этому, общий итог работы этих органов разведки и обработки добытых сведений едва ли может считаться сколько-нибудь удовлетворительным.

"Сверх того, все эти органы разведки, кроме своего прямого дела, заняты еще другими обязанностями, к делу разведки совершенно не относящимися.

"Так как деятельность VII отделения заключается в систематизации и обработке получаемых из разных источников сведений, то характер делопроизводства в нем таков, что результаты деятельности могут быть видны только в местах работы. Между тем до сих пор, благодаря стремлению подвергнуть ее бумажному отчету, установлено было требование разных срочных докладов и отчетов. Так как они представлялись начальнику Главного штаба, военному министру и восходили до всеподаннейших докладов, то они требовали весьма тщательной редакции внешности и иногда по нескольку раз заключали в себе одни и те же сведения (например, сведение, извлеченное в штабе из газеты "Berliner Tageblatt", представлялось в рапорте военным агентом, из этого рапорта делалось извлечение для доклада, затем об этом писалось в так называемых "отчетах о деятельности военных агентов" по третям — раз и за год — второй раз). Кроме того, в отделение присылалось для перевода много писем и бумаг на иностранных языках, хотя бумаги эти с деятельностью данного стола ничего общего не имели. Из всякого рапорта военного агента, занимавшего более двух страниц, независимо от его содержания, делалось "извлечение" и т. д. Все это в такой степени раздергивало и кромсало по частям время, что настоящей работой по изучению иностранных государств приходилось заниматься по собственной инициативе во внеслужебное время".

Относительно удержания опытных в деле разведки офицеров на этого рода службе надо заметить, что введенная с 1-го мая 1903 г. новая организация Главного штаба нанесла этому вопросу такой удар, что в течение уже первого года Главный штаб вынужден был брать чуть ли не всякого, кто сам соблаговолит согласиться на службу в Главном штабе ("на имеющую ныне открыться вакансию послан запрос 7-ми офицерам. От 5-ти получен отрицательный ответ. 2 еще не ответили") — (доклад Михельсона).

Объяснялось это главным образом тем, что реформа Главного штаба 1903 года поставила офицеров, служивших в Главном штабе на один уровень с чиновниками, выслужившимися из писарей. Работа офицеров Ген. штаба, требовавшая зачастую самостоятельного мышления, творческих, новых комбинаций, вызываемых быстро изменяющеюся общественной жизнью, была поставлена на одну доску с канцелярской рутиной.

Такое положение — (по мнению Михельсона), — в связи с положением материальным, само собой являлось принуждением к уходу из Главного штаба, ибо "понятно, что штаб-офицеры Ген. штаба, сверстники которых состоят начальниками штабов дивизий и пользуются правами полковых командиров, не могут довольствоваться положением, равным чиновнику столоначальнику".

Нарисовав печальное положение дела, полковник Михельсон предложил следующие меры для улучшения его постановки:

Во первых — объединить деятельность всех офицеров Ген. штаба, работающих над данным государством.

Во вторых — обеспечить достаточное число опытных работников.

На докладе Михельсона 2-ой ген. — квартирмейстер Поливанов написал, что он проекту сочувствует, но "данное время неблагоприятно для организации мероприятий в смысле штатных изменений, а потому возможно ограничиться лишь некоторыми компромиссами".

Министерство иностранных дел внимательно следило за реорганизационными мероприятиями военного ведомства, особенно в области разведки. Видя, что в это ведомстве идет долгое писание всевозможных докладов и проектов, некоторые "горячие головы" из министерства иностранных дел сделали довольно скромную попытку — прихватить к министерству иностранных дел разведку всех видов, на первых порах, во всей Азии. Эта попытка зафиксирована в "проекте учреждения при первом департаменте министерства иностранных дел разведочного бюро", сводившемся к следующему предложению: