Степан Гедеонов - Варяги и Русь

На Руси норманны слыли под общим именем варягов.

На востоке и в Греции они причислялись к руси и были называемы русь. Почему, мы скоро увидим. Существование самого факта неоспоримо; его научное значение в нашей истории определяется следующей, на положительных данных основанной оговоркой: норманны действительно являются в иных известных случаях под именем руси, но у писателей тех только народов, или имевших дело с теми только народами, к которым они приходили через русь или вместе с русью . Таковы были арабы и греки; таковы, между западными летописцами — Пруденций и Лиудпранд . У себя дома и у тех летописцев, которые знали их не по арабским или по византийским известиям, норманны никогда не именуются русью. Ясно, что этим наименованием они обязаны своим отношениям к славянской руси.

Недосмотр этого основного исторического явления произвел немало замешательства в вопросе о началах русского народа.

Первым связующим началом между норманнами и землей восточных славян были сношения (преимущественно торговые) с Востоком и Грецией. Что торговые сношения Руси с Востоком предшествовали скандинавской торговле, естественно; эти сношения восходят исторически до последних годов VII века, «хотя, — говорит Савельев , — вероятно, они существовали (впрочем в меньшем размере) и в шестом и в пятом столетии». Норманны стали принимать в них участие едва ли прежде VIII–IX века. Немногие из них, и сначала, вероятно, не часто, ходили сами в Итиль и в Болгар; основанная на взаимных выгодах торговля производилась преимущественно по передаче от норманнов славянам, от славян арабам и наоборот; о такой скандинавской торговле по передаче свидетельствует и Иорнанд в VI веке. Здравый смысл, указывающий на торговлю норманнов с Востоком, как на одну из ветвей древнейшей русской торговли, убеждает нас и в ее невозможности без предварительных дружеских сношений со славянскими племенами-посредниками. Не тремястами гривен, платимых варягам мира деля , не мнимым родством между русью и скандинавами объясняются их нередко приязненные отношения к восточным славянам со второй половины IX века, а самой необходимостью мира, которым предоставлялось норманнам несравненно более выгод неверного по своим результатам нападения на славянские земли. Те из них, которые ходили сами в Болгар и Итиль, примыкали без сомнения к русским караванам, пользуясь, таким образом, русским знанием местностей и обычаев; в Итиле жили на русском подвории; слыли под именем руси и называли себя русью, так точно как немецкий купец, ездящий для торговли в Кяхту, должен называть себя и быть называем русским у китайцев. У тех из арабских писателей, которым были известны племенные подразделения руси, норманны, приходившие в Болгар и Итиль с северными, словенскими караванами, причислялись к словенскому (новгородскому) племени. Так у Масуди : «Русы состоят из многих, различных народов. Один из них называется лодагия (ладожане) и есть многочисленнейший. Сии (ладожане) производят торговлю в Испанию , в Рим, Константинополь и Хозарию». Это известие относится не к одним новгородцам; под именем ладожан здесь должны быть сокрыты норманны.

Сношения норманнов с греками основаны на тех же началах. Они или участвуют в походах руси против греков в качестве наемников, или торгуют с русью , или вместе с русью вступают на службу к греческим императорам. Приходят они всегда через русь и до конца X века не иначе как с русью ; живут на русском подворье у св. Мамы, вступают в русское отделение флота и т. д. Норманнов (хоть и не одних) узнаем мы в иноземцах гостях , о которых упоминается в договорах: «Да приходять русь, хлебное емлють, елико хотять, и иже придуть гостье , да емлють месячину на 6 месяць» и т. д… Эти гости отличаются от руси не только оказанными руси перед ними явными преимуществами, но и народностью; гость противополагается руси ; челядину русскому , т. е. принадлежащему руси, гостиный . По смыслу статьи «о работающихъ въ грецехъ руси», наследие русина передается в Русь «отъ взимающихъ куплю руси»; наследие иноземца « отъ различныхь ходящихъ въ грекы». Без русской княжеской грамоты («аще ли безъ грамоты придуть» и т. д.) не допускался в Царьград никто из приходивших в Грецию через Русь ; мы видим, что и в конце XV столетия новгородцы не дозволяли литовским гостям торговать с немцами помимо себя: «А гостю твоему торговати съ немци нашею братьею ». Греки не могли и не хотели обращать внимания на случайности народных отличий между варварами-наемниками или купцами. Желающие могли вступать в отделение фарганов или хазар, не будучи ни хазарами, ни фарганами.

Не забудем, что у норманнов, как и у прочих народов средних веков, было в обычае прилагать себе имя того народа, с которым они вели торговые или иные сношения. Русские купцы, торговавшие с Грецией, назывались гречниками и просто греками : «…Половци… шедше въ порогы начата пакостити гречникомъ ». Поляками назывались чехи, торговавшие с Польшей; рузариями — регенсбурские купцы, ездившие в Русь для торговли. Норманны именовали своих гречников греками (Gerski, Gerskir); Дальманн полагает, что Gerski, Girski означает не грека, а русина (обитателя Гардарикии), и есть не что иное, как измененное Gardski от Gardhr, Gardhar. Если так, то встречаемое в рунических надписях Gerski (Gardski) оказывается туземным, скандинавским переводом того имени, которым норманны отличали себя и были отличаемы на Востоке и в Греции, т. е. имени русь. Под этим именем должно искать их у греков, до учреждения особого варангского корпуса в последние годы X века.

Совокупностью этих обстоятельств объясняется поразившее всех исследователей древнерусской истории, перенесение русского имени на норманнов; но, повторяю, это явление ограничивается теми источниками, которым они известны по своим отношениям с Востоком и Грецией при посредничестве Руси. Норманны, как особое германское племя, Скандинавия, как особая северная земля, неизвестны арабам и грекам. Понимая скандинавских пришельцев под общим именем руси (если и допустить, что они умели отличать один народ от другого), они следовали принятому искони обыкновению разуметь под одним каким-нибудь общим названием все варварские народности, состоявшие между собой в географической, или торговой, или иной связи. Для греков все народы, жившие на север от Черного моря, были скифами; по сношениям южных славян с гуннами и аварами они причисляют их к аварам и гуннам: на Востоке и доныне все западноевропейские народы — франки. «Было время, — говорит Шлецер, — в которое слово угры, унгары употреблялось летописателями точно как слово турки и гунны ; всякому, вновь пришедшему с Востока дикому народу, давали они это название, пока не узнавали его короче».