Array Сборник - Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой

Когда ей было восемьдесят шесть лет, Лиля Юрьевна сломала шейку бедра. Последовал мучительный период неподвижности. О ней заботились, ухаживали, отвезли на дачу в Переделкино, чтобы она дышала свежим воздухом. Но однажды она поняла, что уже не встанет, а обузой быть больше не хочет. И сбылся ее старый сон, в котором покончивший с собой Маяковский сообщал ей, что однажды она поступит так же. Лиля Юрьевна приняла таблетки и оставила записку, в которой просила прощения у мужа и друзей. Множество людей провожали ее в последний путь, а в советской прессе не появилось ни одного некролога.

«За каждым великим мужчиной стоит великая женщина» – эта фраза стала почти общим местом. Но ведь исторических подтверждений тому – бездна! И среди чаровниц, вдохновлявших полководцев на завоевание мира, а людей искусства – на создание бессмертных шедевров, Гала Дали занимает особое место. Ей выпало стать музой не одного гения, а двух – поэта и художника, Поля Элюара и Сальвадора Дали.

Ее настоящее имя – Елена Ивановна Дьяконова, она появилась на свет в Казани в 1894 году. О ее детстве и юности известно мало. Отец Елены – скромный чиновник Иван Дьяконов, умерший, когда девочке было одиннадцать лет. В этом браке также родились два ее старших брата, Вадим и Николай, и младшая сестра Лидия. Овдовев, мать снова вышла замуж за адвоката Димитрия Ильича Гомберга, который увез семью в Москву. Елена настолько привязалась ко второму мужу матери, что называла его папой и даже взяла себе отчество Димитриевна. О настоящем же отце она больше никогда не говорила.

Несмотря на то что до 1917 года въезд в Москву евреям был запрещен, Гомберг, еврей только наполовину, устроился в столице очень неплохо. Он много работал, прекрасно обеспечивал жену и ее детей, его доходов хватало даже на содержание двух двоюродных братьев, приехавших на учебу в Москву из глухой провинции. Умный, образованный и благодушный, больше других детей он привечал Елену, и девочка, в которой развивался собственный твердый характер, быстро училась у отчима независимости и самостоятельности.

Ей выпало стать музой не одного гения, а двух – поэта и художника, Поля Элюара и Сальвадора Дали

Они жили на Трубниковской улице, на последнем, шестом этаже нового дома. Считалось, что воздух наверху лучше и чище, а родителей постоянно беспокоило слабое здоровье Елены. Но это не помешало девочке поступить в гимназию М. Г. Брюхоненко, одно из старейших учебных заведений Москвы, и блестяще сдавать все экзамены.

Ее одноклассница Анастасия Цветаева, в будущем известная писательница, сестра знаменитой поэтессы Марины Цветаевой, написала позже: «В полупустой классной комнате на парте сидит тоненькая длинноногая девочка в коротком платье. Это Елена Дьяконова. Узкое лицо, русая коса с завитком на конце. Необычные глаза: карие, узкие, чуть по-китайски поставленные. Темные густые ресницы такой длины, что на них, как утверждали потом подруги, можно рядом положить две спички. В лице упрямство и та степень застенчивости, которая делает движения резкими». Они стали подругами, и Елена была частым гостем в доме Цветаевых в Трехпрудном переулке.

Французский исследователь Доминик Бона писал: «Восемнадцатилетняя Тала – нелюдимая, холодная, суровая, раздражительная, одинокая… – ничего не говорит о своем прошлом, о своей биографии. Любой вопрос о предыдущей жизни выводит ее из себя». Почему? Неизвестно. Никаких трагедий в этом периоде ее жизни нет… Как неизвестно и то, почему она оставила свое имя Елена только для официальных бумаг, а представлялась всем редким именем Тала.

В 1912 году Елена заболела туберкулезом, и после окончания гимназии родители отправили ее в санаторий Клавадель (Швейцария) на лечение.

Туберкулезный санаторий – не самое веселое место, но вот на фотографии того времени Тала с набеленным лицом и нарисованными черными бровями, в костюме Пьеро, а рядом юноша в таком же гриме, они смеются. Кто это? Поездка на лечение подарила Елене встречу, которая изменила ее жизнь. Молодой человек на фотографии – это Эжен Эмиль Поль Грендель, он вошел в историю под именем, которое придумала ему сама Гала, – Поль Элюар. Он был первым, кто назвал ее Гала. Быть может, он подразумевал французское gala – торжество, праздник?

Несомненно, у девушки был настоящий талант вселять в своего избранника веру в собственные силы. Она была рядом каждый день, каждый час. Это Гала предложила отослать в модный поэтический журнал только что написанные стихи, попросив у Поля лишь одного: поставить там посвящение матери и ей, его невесте. Да, между молодыми людьми уже вовсю развивался бурный роман. Однако отец Поля был против этого брака, и кто знает, чем бы кончилось дело, не прояви Гала настоящую женскую мудрость. Она отправила будущей свекрови письмо, полное слов преданности и восхищения ею самой и ее талантливым сыном. Переписка возымела действие, мать встала на сторону сына.

Сальвадор Дали пишет свою музу – Галу (1950)

Они расстались, когда Гала вернулась в Россию, а Поль – во Францию, и некоторое время их связывали письма, в которых она называла Элюара «мой дорогой возлюбленный, душенька моя, мой дорогой мальчик!». И несмотря на то что француз был ей ровней по возрасту, Гала-любовница иногда испытывала к нему чувства почти что материнские: заботиться, наставлять, беречь, а для этого надо было быть все время рядом. Весной 1916 года Гала решила отправиться в Париж, ей было всего двадцать два года, и она не знала, что покидает Россию уже навсегда. В феврале 1917 года Гала и Поль заключили брак в церкви Святой Женевьевы.

Они любили друг друга, без сомнений, обожали свою единственную дочь Сесиль, родившуюся через год после свадьбы, но даже эта очаровательная малышка не смогла укрепить натянутые до звона струны их брака. Элюар был по характеру непоседой, частые отъезды раздражали Елену, да и сама она не была склонна оставаться покорной скромной супругой: «Я никогда не буду просто домохозяйкой. Я буду много читать, очень много. Я буду делать все, что захочу, но при этом сохранять привлекательность женщины, которая себя не перетруждает. Я буду, как кокотка, сиять, пахнуть духами и всегда иметь ухоженные руки с наманикюренными ногтями».

«Дали и Гола – не муж и жена, и уж тем более не художник и его муза, они два полушария одного мозга»