Алексей Абрамов - У Кремлевской стены (сборник)

Однако попытки восстановить дорогие имена предпринимались еще несколько раз. В июле 1921 г. президиум Моссовета решил установить на Кремлевской стене мраморную доску с фамилиями павших бойцов и издать книгу, посвященную их памяти. Была создана комиссия по увековечению памяти героев Октябрьской революции, которая обратилась через городскую газету «Коммунистический труд» ко всем участникам революции с просьбой «вспомнить о тех, кто выбыл из строя, и помочь собрать о них самые подробные сведения». 6 ноября 1921 г., накануне 4-й годовщины Октября, когда в райкомах, на заводах и фабриках Москвы проходили вечера воспоминаний, комиссия вновь призвала присылать ей сведения о павших героях, упоминаемых на вечерах, подчеркнув, «что на их крови мы строим свое светлое будущее и память о них должна быть жива». Судя по тому, что мраморная доска с именами не была установлена на Кремлевской стене, собрать требуемые сведения не удалось. Правда, призыв не остался вовсе без последствий. Были выпущены два сборника, содержавшие биографии сотен коммунистов-москвичей, павших на фронтах гражданской войны и похороненных в различных местах страны.

В 1947 г. комендатура Московского Кремля в связи с решением Советского правительства о благоустройстве Братских могил направила запросы в крупнейшие архивы, музеи, библиотеки и историко-партийные институты с просьбой сообщить имена героев, покоящихся на Красной площади, чтобы выгравировать их на новых гранитных «зеркалах». Было получено всего 14 фамилий, упоминавшихся в разные годы в прессе: 12 двинцев, красногвардейца Я. Вальдовского и Л. Лисиновой. Этого, несомненно, было мало, и гранитчикам, как вспоминает автор проекта благоустройства некрополя И. А. Француз, приходилось «разгонять» пространство между именами на плитах, чтобы заполнить пустоту. Это было начало.

В 60-х годах историей Революционного некрополя, в том числе поисками фамилий покоящихся там героев, много занимался сотрудник Музея истории и реконструкции Москвы Г. Ф. Дементьев. Но преждевременная кончина не позволила этому энтузиасту закончить исследования. С начала 80-х годов большую поисковую работу ведет член Совета клуба юных историков и краеведов музея Революции СССР В. И. Фирсов.

В 1964–1984 гг. усилиями ученых, ветеранов Октября, краеведов, журналистов восстановлены еще 43 дорогих имени, в том числе 38 — автором этой книги (из них 5 — совместно с В. И. Фирсовым). Все 43 фамилии были выбиты на граните Братских могил. Однако остаются малоисследованными огромные фонды архивов — государственных, партийных и личных…

Прошло 60 лет. Восстановить имена борцов Октября, покоящихся на Красной площади, стало труднее, чем в 1918-м или в 20-х годах. Однако в 70-х годах автор попробовал это сделать с помощью архивов, прессы, литературы и воспоминаний участников революции [15] Московские газеты дали разное число похороненных на Красной площади: «Русские ведомости» — 229, «Русское слово» — около 300, «Утро России» — не более 300; «Вечерние новости»: «Число похороненных осталось… пока невыясненным, ибо распорядители похорон заявили, что гробы еще не подсчитаны». Сообщаемая Джоном Ридом цифра 500 не соответствует действительности; журналист услышал ее от безымянного студента до похорон, когда даже руководители Моссовета и районных Советов не знали, сколько человек будет похоронено, так как многие павшие были уже погребены родственниками или однополчанами на городских кладбищах. Историк Г. Ф. Дементьев, учитывая размер обеих Братских могил, подсчитал, что 500 гробов не уместилось бы там. Автор исходит из цифры 238, опубликованной после похорон «Известиями Московского Совета рабочих депутатов», и добавляет двух борцов, погребенных через несколько дней. .

21 ноября 1917 г. на Красную площадь прибыл в полном вооружении, со знаменами и оркестром самокатный батальон, чья революционная доблесть увековечена в названии Самокатной улицы Москвы.

Герои октябрьской победы, писали газеты, пришли отдать «честь павшим за освобождение рабочего класса, за мир и братство народов товарищам». В разрозненных и неполных архивных документах найдены имена трех погибших самокатчиков — Федора Дроздова, Дмитрия Есаулова и Георгия Томского. В 1981 г. их фамилии были выгравированы на Братской могиле у Кремлевской стены.

В октябре 1917 г., как и в февральские дни, солдаты дружно перешли на сторону восставшего пролетариата. Этот факт, имевший решающее значение, отмечал Ленин: «Рабочие и крестьяне в солдатских мундирах братски подали руку рабочим и крестьянам без мундиров» [16] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 31, с. 60 .

Не случайно первой торжественной церемонией в некрополе был митинг революционных солдат. Они понесли в октябрьских боях в Москве наибольшие потери.

10 ноября 1917 г. — в день похорон жертв революции на Красной площади — солдат арсенала И. Носков писал в большевистской газете «Социал-демократ»: «В числе этих жертв будут похоронены и мои товарищи-арсенальцы…» Известно, что солдаты арсенала, прикомандированной к нему 683-й Харьковской дружины и 56-го полка, защищавшие Кремль, были зверски расстреляны юнкерами после его захвата. На Братской могиле у Кремлевской стены выбиты 23 фамилии этих революционеров. Однако, как вспоминал ветеран арсенала И. Иванов, для похорон товарищей сделали около 50 гробов [17] Знамя, 1980, № 4, с. 103. . Действительно, в архивных списках анатомического театра (морга) Московского университета, куда отвезли расстрелянных защитников Кремля, числятся еще 12 военнослужащих этих частей. Вот они: солдаты 56-го полка Герасимов, Афанасий Гриб, Иван Гуляев, Ихрянов, Алексей Лупинкин, Павел Манин, Виктор Пузырев, Ефим Сакуренко, старший унтер-офицер Иван Жестков, подпрапорщик Пшенихин и два неизвестных солдата (из 56-го полка и 683-й Харьковской дружины). В газетных списках убитых, доставленных в этот морг, назван еще тринадцатый — солдат арсенала Иван Алкслер. Возможно, что все эти товарищи или большинство из них покоятся на Красной площади вместе с 23 однополчанами [18] Написание пяти фамилий в списке анатомического театра университета (ГАМО, ф. 682, оп. 1, д. 124, л. 4) расходится с газетными списками убитых, где значатся: Икрянов, Махин, Сокуренко (и Соскуренко), Шестаков, Пшеницын. .

Двинец С. Цуцин, раненный в знаменитом ночном бою на Красной площади, вспоминал: «В Братской могиле под Кремлем похоронено несколько десятков двинцев…» Они доблестно сражались при штурме Страстного монастыря, градоначальства, дома Шестова, «Метрополя»… У Кремлевской стены выбиты имена лишь 12 двинцев, названных в сборнике «В боях за власть Советов» (М., 1937), и еще одного, тринадцатого, о погребении которого сообщил участник Октябрьской революции И. М. Попов. Кто же остальные? В неполных и разрозненных архивных документах встречаются фамилии еще двух погибших бойцов этой прославленной революционной команды: Абрам Барбер и Иван (Николай) Шульгин. Место их погребения, к сожалению, не указано.