Александр Кравцевич - Белорусы: нация Пограничья

Что же касается крестьянского населения, то в конце 1820-х гг. властями предпринимались активные подготовительные действия в направлении будущего присоединения униатов к православию. После восстания 1830-1831 гг. эта политика выходит на первый план. И все же даже тогда многие высшие государственные сановники империи не придавали особенного значения этнической проблематике. Виленский генерал-губернатор Долгоруков в своем отчете императору, составленному в 1834 г., вначале описывает социальную структуру подчиненных ему территорий и только потом — национальную. Долгоруков выделяет два господствующих сословия — шляхту и евреев. Шляхетское сословие, по мнению генерал-губернатора, составляли поляки и «потомки первобытных русских племен, которые, слившись с первыми верой и обычаями, именуются простонародно, без различия поляками» [201] Его Императорскому Величеству генерал-губернатора князя Долгорукова всеподда— нейшее донесение // Чтения в обществе истории и древностей Российских. Кн. 1. М., 1864. С. 22. . Вместе с тем Долгоруков, несомненно, ратовал за полное слияние в культурном отношении Западных губерний с «остальной Россией», которая, по его мнению, имела на эти земли исторические права. Главными средствами сближения генерал-губернатор считал «язык и нравственное воспитание». Роль языка Долгоруков характеризует таким образом: «... во все времена, во всех странах мира,язык всегда был и будет непосредственным орудием правительств для достижения всевозможных видов и намерений. Везде господствующий язык государства как господствующее вероисповедание, как разум коренных законоположений должен иметь преимущественное уважение местными наречиями отдаленных, приграничных или новоприобретенных стран. Общее употребление господствующего языка в государстве нечувствительно сближает разнородные племена оного, истребляет самые предания давней вражды, сглаживает воспоминания о происходившем, и наконец, сливает все чуждые племена в один народ» [202] Там же. С. 180. .

Здесь российский аристократ выступает как типичный представитель умеренного национализма имперского толка (по Энтони Смиту), который видит необходимость ассимиляции этнических групп с точки зрения интересов государства и ее бюрократии, но сам этническими вопросами мало интересуется и последние не вызывают у него особенных эмоциональных переживаний. Долгоруков, например, писал о жмудинах: «Хлебородная Самогития, близкая к морю и Неману, населенная бодрым и трудолюбивым народом, заслуживает особого внимания Правительства (...) сохранив жмудский язык (...) народ сей имеет еще, так сказать, некоторый вид самостоятельности». Похвалив бодрых «самогитов» за их трудолюбие, Долгоруков далеее преспокойно предлагает: «В ней (жмуди. — С.Т.) необходимо (...) устроить несколько русских селений, чтобы со временем коренные жители смешались с выходцами из Российских губерний» [203] Там же. С. 184. .

В начале 1830-х гг. одним из самых известных этнонационалистов среди высокопоставленных имперских чиновников стал Михаил Муравьев, который прославился жестокими и решительными действиями в качестве могилевского и гродненского губернатора во время восстания. Фактически он одним из первых достаточно ясно и четко сформулировал основы этнокультурной политики российского правительства в Западных губерниях. В своей записке, посланной в Петербург, Муравьев в первую очередь предлагал, чтобы все губернские чиновники назначались здесь из числа «коренных русских», поскольку без этого условия «нельзя приступить к каким-либо политическим преобразованиям, совершенно необходимым для уничтожения всех элементов, упрочивших отчуждение края сего от России» [204] Четыре политические записки графа М.Н.Муравьёва // Русский Архив. 1885. Вып. 6. С. 179,181. . Затем Муравьев также предлагал ряд необходимых, с его точки зрения, мероприятий, среди которых выделял закрытие Виленского университета, отмену действия Статута ВКЛ, исключение польского языка из делопроизводства, образования и т.д. Многие из этих идей вскоре были реализованы на практике, хотя некоторые были признаны Западным комитетом (государственное учреждение, специально основанное для выработки правительственной политики в Западном крае) излишне радикальными. В своей записке Муравьев также сформулировал собственное видение этнического состава населения Беларуси: «Большинство населения Белоруссии было коренное русское, кроме помещиков, которые суть пришельцы и число коих весьма ограничено (... )» [205] Там же. С. 181. . Именно этот тезис, согласно которому имперская власть брала на себя функции защиты коренного «русского» населения от «пришельцев поляков», стал позднее основным в правительственной агитации на белорусских землях. В 1839 г. в тексте указа Николая I об окончательном упразднении действии Статута ВКЛ говорилось: «Мы признали за благо распространить вполне силу и действие Российских законов на сии издревле русские по происхождению, правам и навыкам их жителей области» [206] ПСЗ II. Т. 8.1833. Отд. 2. № 6569. .

Реализация национальной политики, направленной на этнокультурную ассимиляцию больших масс населения, требовала значительных людских и финансовых ресурсов. Российское правительство пыталось опираться на чиновнический аппарат и униатское духовенство, которое в 1839 г. было присоединено к православной церкви. Оно не сомневалось, что ликвидация унии позволяла при помощи лояльного приходского духовенства установить полный идеологический контроль над крестьянским населением. Что же касалось многочисленной и бунтарской шляхты, то здесь главная роль отводилась системе образования, которая именно в 1830-х гг. была полностью переведена на русский язык обучения. Именно с этого времени можно говорить об активной экспансии российской культуры в Западных губерниях, осуществляемой при помощи политики правительственного национализма. Для обеспечения этой политики в ноябре 1833 г. был издан указ, который давал льготы учителям русского языка. Необходимость этого шага объяснялась следующим образом: «Для доставления юношеству Западных губерний образования совершенно в духе русском необходимо стараться, дабы русский язык посредством первоначального образования сделать там народным» [207] ПСЗ II. Т. 8.1833. Отд. 2. № 6569. .

Для достижения поставленной цели правительство планомерно выделяло средства для обеспечения школьных и общественных библиотек на русском языке. Причем особенное внимание уделялось исторической литературе. Вообще, имперская власть отлично понимала значение «ангела истории» в воспитании молодежи. Мы уже говорили об обязательном преподавании этого предмета на русском языке. Еще в 1825 г. сенатор Новосильцев писал министру народного просвещения, что при изучении истории о России рассказывается таким образом, как это могло бы быть в зарубежных школах стран, не связанных с Россией [208] Цит. по: Куль-Сяльверстава С. Расейская цэнзура ў Беларусі. 1795-1830 г. // Гістарычны альманах. Т.6.2002. С. 53-54. . Михаил Муравьев, будучи гродненским губернатором, посылал местных чиновников на поиски древних кирилличных рукописей и на обследование храмов и монастырей, которые когда-то были православными, а позже стали униатскими [209] НИАБ в Гродно. Ф. 1. Оп. 27. Ед. хр. 689. . Правда, подобные действия все же зависели от воли и энергичности отдельных губернаторов и не представляли еще собой строгой системы.