Ирвинг Финкель - Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата

Удивительные суда строят в Тикрите и в маршах Ламлума, но более всего близ битумных источников Хита. В этих местах изготовление судов – каждодневное и чрезвычайно простое дело. Самоучки-корабелы, конечно, лишены преимуществ удобного дока и даже стапелей, и тем не менее они могут за очень короткое время построить судно, работая только топорами и пилами; кроме того, они пользуются широким металлическим ковшом, из которого льют расплавленный битум, и деревянным катком для его выравнивания. На первом этапе этого примитивного судостроения выбирается ровный участок земли подходящего размера, расположенный достаточно близко от берега. На нем прочерчивают периметр дна будущего судна, без математической точности, но все же пользуясь веревкой и следуя некоторой системе. Основание или днище будущего судна – это первое, что будет сделано.

Описанная здесь процедура в точности соответствует уже знакомой нам инструкции в Табличке Ковчега, когда Энки объясняет Атрахасису, как вычертить план этого судна. Вернемся к отчету Чесни:

На очерченную таким образом поверхность выкладываются неошкуренные ветки, параллельными линиями на расстоянии примерно фута [84]друг от друга; другие ветки выкладываются поперек них с тем же шагом и переплетаются с ними. Промежутки заполняются плетением из тростника и соломы. В результате образуется грубо сработанная платформа, через которую из конца в конец для большей прочности протягиваются более крепкие ветки, на расстоянии от восьми до двенадцати дюймов друг от друга. Когда днище сплетено, начинают изготавливать борта; для этого в край днища втыкают вертикальные колышки нужной высоты, а затем заполняют их таким же плетением, как описано выше. Вся конструкция дополнительно укрепляется грубыми деревянными брусьями, которые выкладываются от планширя до планширя [85]на расстоянии примерно четырех футов друг от друга.

Описав в деталях конструкцию строящегося судна, Чесни переходит затем к последнему этапу, тоже знакомому нам по Табличке Ковчега, – гидроизоляции:

Все части судна затем покрываются горячим битумом, который плавят в яме рядом с местом работ и добавляют в него песок и глину для достижения нужной консистенции. Полученный таким образом «битумный цемент» распределяется по всем плетеным поверхностям и тщательно разглаживается деревянным катком как с внутренней, так и с внешней стороны. После недолгого остывания получается прочная и долговечная водонепроницаемая конструкция, хорошо приспособленная для речного плавания. Большинство судов этого типа по форме похожи на гроб, на одном конце более широкий и закругленный; но встречаются и экземпляры более отточенной формы. Такое судно длиной 44 фута, шириной 11 футов 6 дюймов и высотой бортов 4 фута [86], с осадкой 1 фут 10 дюймов при полном грузе и всего 6 дюймов порожнем, может быть сооружено в Хите всего за один день…

Чесни сразу увидел, что по форме и пропорциям эти суда сильно напоминают библейское описание Ковчега, и привел достаточно убедительные доводы в пользу того, что Ной вполне мог построить судно того же типа:

Ковчег, как мы все хорошо знаем, был длиной в триста локтей, шириной в пятьдесят локтей и высотой борта в тридцать локтей. При самой маленькой длине локтя это дает длину в 450 футов, ширину в 75 футов и высоту борта в 45 футов [87]. Грузоподъемность этой огромной конструкции, учитывая допуск на бимсы [88], которыми она была скреплена, и на опоры, более 40 000 тонн. Из приведенного выше описания процесса постройки судов в Хите можно заключить, что ничто не препятствовало жителям города или окрестной страны построить это огромное судно; просто для набора корпуса нужны были более крупные элементы. Нижний отсек, предназначенный для четвероногих, надо было, конечно, разделить на клети перегородками, и эти перегородки могли служить опорой второму ярусу, предназначенному для людей. Аналогично, перегородки второго яруса поддерживали верхний ярус, предназначенный для птиц. Вся конструкция была трехъярусной и имела крышу, а внутренние перегородки и опоры придавали ей необходимую жесткость. Таким образом опровергаются утверждения о якобы чрезмерной сложности такой работы, в особенности если помнить, что ковчег предназначался не для перемещений, а для того, чтобы оставаться на воде примерно в одном и том же месте.

До нас, к счастью, дошли несколько фотографий, которые сделал в 1888 году археолог Джон Паннетт Питерс (John Punnett Peters). На них видны несколько судов описываемого типа, одни в процессе постройки, другие уже в использовании. Глядя на эти суда, Питерс тоже вспомнил о Ноевом ковчеге.

Вторая из серии фотографий, сделанных Дж. П. Питерсом; он назвал ее «Корабельный док Ноя в Хите на Евфрате»

Итак, у нас имеется реальная и вполне функциональная кандидатура на роль Ковчега; она отличается и от длинных и узких судов шумерского типа, и от круглого судна Атрахасиса, и от квадратной модели Утнапишти, но удивительно точно следует описанию продолговатого судна, данному в Книге Бытия. Разумно будет предположить, что описание в еврейской Библии соответствовало именно такому типу продолговатых судов, имевших наряду с кораклами широкое распространение в древней Месопотамии, где их и увидели еврейские авторы. К сожалению, ни Чесни, ни Питерс не сообщили нам, как по-арабски в XIX веке назывались эти суда, но из всего вышеизложенного можно предположить, что именно такие суда назывались по-аккадски ṭubbû, а по-древнееврейски tēvāh…

Вполне возможно, что в то время как в Ниневии авторы истории об Утнапишти переделали круглый Ковчег в кубоид, авторы другой, неизвестной нам клинописной версии истории о Потопе, убежденные, что кубоидная форма никуда не годится, заменили ее продолговатой – тем более что такие продолговатые суда ṭubbû они могли видеть каждый день, выйдя на берег реки. Длина и ширина судна были при этом выбраны округленно, с сохранением между ними нужной пропорции, и чтобы при этом площадь днища оставалась примерно такой же (в одном случае 15 000 кв. локтей, в другом 14 400).

Значительность и краткость библейского описания Ноева ковчега вызвала острый интерес к этим нескольким строкам многих поколений исследователей, как религиозных, так и светских. В раввинистических текстах содержится много деталей, расширяющих основной библейский рассказ.

Например, говорится, что за 120 лет до Потопа Ной посадил кедровые деревья, надеясь не только на то, что они успеют вырасти достаточно высокими, но и что народ за это время сможет отвратиться от своих грехов. В Ковчеге было, по мнению одних комментаторов, триста шестьдесят клетей или комнат размером десять на десять ярдов [89], а по мнению других – девятьсот комнат размером шесть на шесть ярдов. Некоторые авторитетные толкователи отводили верхний ярус для нечистых животных, средний для людей и чистых животных, а нижний для всяких отбросов; другие предпочитали обратное расположение, с люком для спуска отбросов в море. В очередной раз чистя гальюны, Атрахасис, вероятно, с раздражением вспоминал эту внешне юмористическую аккадскую поговорку: