История и антиистория. Критика «новой хронологии» академика А.Т. Фоменко

В хавании-то и великая загадка, ибо в производстве трудов никакой загадки нет. Всякий вид человеческой деятельности сопряжен с профессиональными рисками. Моряк рискует сгинуть в океанской пучине, банкир — быть застрелен наемными злодеями, на политика есть Минкин с Хинштейном, а бармен может спиться. Люди, занимающиеся мысленным конструированием систем абстрактных отношений (математики, теоретические физики, системные программисты, шахматные гроссмейстеры), подвержены повышенному риску повредиться в рассудке. Еще в начале 80-х гг. было отмечено, что среди как студентов, так и преподавателей механико-математического факультета МГУ количество душевных расстройств примерно на порядок превышает аналогичные показатели по другим факультетам. Причина тому проста: свободно конструируя по роду службы системы отношений, никак непосредственно не связанные с окружающей нас реальностью, мыслитель должен исправно и вовремя переключать в своей голове шифтер, переводящий его от абстракций к реальной жизни и обратно. Иногда шифтер заклинивает — с самыми печальными последствиями навроде «новой хронологии». Ничего интересного тут нет, одна грусть, а что в самом деле интересно — это тот успех, который «новая хронология» имеет в среде трудящихся.

Успех иных паранаучных текстов объясняется тем, что они повествуют о новых загадочных сущностях. Кроме видов энергии, описанных в школьных учебниках, есть еще дивотворные биоэнергии. Кроме общеизвестных пород людей и животных, имеются еще люди с песьими головами, а также чудище озера Лох-Несс. Космические пришельцы, НЛО, Шамбала и камбала также являют собой изрядную добавку к школьным учебникам.

До сих пор параисторические сочинения строились на том же принципе, удовлетворяя национальное тщеславие своих авторов, удрученных бедностью и относительно поздней датировкой исторических источников, описывающих подвиги их нации. Как всякий мещанин во дворянстве испытывает неодолимое желание возвести свой род по крайности к эпохе крестовых походов, так и представители народов, слишком поздно, по их мнению, вышедших на историческую арену, стремились исправить эту досадную ошибку. «Энеида» (и в эпоху Августа были комплексы) связывала начало Рима с появлением в Италии беглецов из сожженной Трои, а Иоанн Грозный, в свою очередь, возводил свой род к Августу. В 70-е гг. в СССР явились разыскания на тему «Ахиллес — русский воин», а спустя двадцать лет независимая Украина продолжила их, но уже в новой редакции — «Гектор — украинский воин». Нынешние французские патриоты увлечены идеей, согласно которой правившая в V–VIII вв. династия Меровингов восходила непосредственно к Иисусу Христу, не умиравшему и не воскресавшему, а вместо того поселившемуся в окрестностях нынешнего Марселя и произведшему там потомство. Сын Христа и внук Божий Меровей Иисусович и был основателем славной династии. Скромный Р. И. Хасбулатов в бытность свою спикером ВС РФ рассказывал о чеченских университетах XVII в., в которых местное юношество изучало Аристотеля, а нескромный живописец И. С. Глазунов нарисовал сильно увеличенную конфетную коробку под названием «Сто веков (т.е. 10 000 лет. — М.С.) — великая Русь».

При некоторой причудливости всех этих разысканий они относительно безобидны, ибо в общем и целом их авторы не посягают на целостность уже существующего здания всемирной истории, а только пытаются присвоить в этом здании не принадлежащее им помещение. Уж очень хочется прибавить себе и возраста, и великих предков.

«Новая хронология» в этом отношении принципиально нова, ибо комплекс исторической неполноценности она преодолевает не через комическое самозванство, но через попытку полностью разрушить то здание, где носитель комплекса неполноценности не сумел обнаружить помещения, могущего удовлетворить его тщеславие. Древность собственного рода утверждается путем сожжения родословных книг как таковых.

То маниакальное упорство, с которым акад. Фоменко желает отнять у людей их величественное достояние — исполненную глубокого промыслительного значения отечественную и всемирную историю, — оставив вместо того бессмысленную и безобразную кашу из Бати-Батыя, Христа-Гильдебранда и смешанных до кучи Чингизидов, Маккавеев, Гогенштауфенов, Рюриковичей и Юлиев-Клавдиев, все же объяснимо психологией носителя сверхценной идеи. Тот энтузиазм, который у публики вызывает серия трудов на тему «Вы — никто, и звать вас — никак», объяснить куда сложнее.

Известно, что приемный ребенок испытывает большую душевную драму, узнав, что его отец и мать (хотя бы и добрые, и любящие) — ему не родные. Трудно представить себе, какую драму должен был бы испытать вдумчивый человек, столкнувшись с неопровержимыми доказательствами того, что никаких почтенных родителей в лице отечественной всемирной истории у него на самом деле нет и никогда не было, что в своих отношениях с Вечностью он не царский сын, а также неведомо кто, ибо главного события мировой истории — победы Христа над смертью — тоже не было, а была лишь какая-то невразумительная история с побоями, причиненными какому-то невразумительному Христу-Гильдебранду. Серьезное осознание того, что вся историческая культура, позиционирующая человека в мироздании, дающая ему силы для самостояния и служащая залогом его величия, есть лишь гигантская раздутая ложь, а истина в том, что, чего ни хватишься, ничего у нас на самом деле нету, может породить лишь отчаяние. В лучшем случае — настойчивое вопрошание о том, как жить дальше, как строить свои отношения с временем и Вечностью, во что верить и кому молиться — ведь ни Христа, ни Магомета, ни Моисея тоже не было, да и вообще исчез фундамент, на котором покоится все миросозерцание всего западного (в самом широком смысле) мира. Но не было ни отчаяния, ни вопрошания, а только бешеная популярность. Бывает «смешно дураку, что нос на боку» — но чтобы так на боку и так смешно…

Суть фоменкина учения не в том, что на свет явилась очередная религия небытия — она не первая и, скорее всего, не последняя, — а в том, что учение, утверждающее полную заброшенность человека в перекореженном пространственно-временном хаосе, сделалось источником выдающегося коммерческого успеха. Люди, готовые платить немалые деньги за приобретение лжеименного знания о том, что они никто и звать их никак, — это главная составляющая феномена «новой хронологии». Ученые мужи могут издать капитальный труд, показывающий крайнее невежество и недобросовестность Фоменко, чье учение противоречит бесспорнейшим положительным данным разнообразных наук. Это очень хорошо, хотя в смысле пользы это будет что мертвому припарки, ибо Фоменко удовлетворяет потребность трудящихся отнюдь не в знании, а в метафизическом небытии. Кто бы издал труд, столь же наглядно показывающий, что радоваться собственному небытию несколько противоестественно?