Алексей Исаев - Дорога на Берлин. «От победы к победе»

B послевоенном закрытом учебнике особо отмечалась хорошо проработанная схема артиллерийской подготовки 1-го Белорусского фронта: «Подготовка атаки передовых батальонов (разведки боем) предусматривалась одним мощным 25-минутным огневым налетом всей артиллерии фронта, сосредоточенной на участках прорыва (около 7,5 тыс. орудий и минометов) а не только специально выделенной (один-три артиллерийских полка на батальон), как это обычно практиковалось раньше» [75]. Ha 1-м Украинском фронте также планировалось начинать наступление с действий передовых батальонов, но без двух вариантов артиллерийской подготовки. План артиллерийского наступления 1-го Украинского фронта в целом повторял план, реализованный в Львовско-Сандомирской операции.

B 5-й ударной армии было запланировано участие в силовой разведке пяти усиленных стрелковых батальонов. Для этой цели были выделены лучшие батальоны из числа подготовленных ранее как штурмовые. Каждый батальон усиливался, как минимум, штрафной ротой, батареей СУ-76, одной-двумя батареями 45-мм орудий, 2–3 полковыми пушками калибром 76 мм, одной-двумя батареями 12,7-мм пулеметов ДШК. Для поддержки каждого разведбатальона «особого эшелона» выделялись два минометных и один артиллерийский полк.

Вполне традиционно для германской военной школы, командование группы армий «А» какое-то время вынашивало наступательные планы. Операция получила кодовое наименование «Катание на коньках». Авторство плана приписывается начальнику штаба группы армий генерал-лейтенанту фон Ксиландеру. Он изучил возможность атаки на один из плацдармов на Висле, однако пришел к выводу, что такая операция требует «наличия большой ударной группировки» и большого количества боеприпасов, причем следует ожидать советского наступления с других, неатакованных плацдармов. Он сделал вывод о том, что только внезапный и масштабный отход непосредственно перед началом советской атаки и последующий контрудар всех танковых соединений ГА «А» на заранее подготовленной местности дают шанс вырвать у противника инициативу.

Курт Типпельскирх в своем известном труде «История Второй мировой войны» описал эту идею следующим образом:

«Командующий группой армий «А» генерал-полковник Гарпе неоднократно (в последний раз уже незадолго до начала русского наступления) предлагал оставить рубеж по западному берегу Вислы, возможность удержания которого ввиду сильных русских плацдармов стала иллюзорной, и организованно отойти, сократив общую протяженность линии фронта, на рубеж перед плацдармами русских» [76].

Однако Типпельскирх в данном случае упрощает ситуацию и делает идею командования группы «А» совершенно беззубой. B действительности генерал Ксиландер предложил две взаимосвязанные вещи. Первой был отход тремя «прыжками» от рубежа к рубежу приблизительно на линию Варка – рубеж Пилицы до Нове Мяста – Прысуха – Руков (северо-западнее Шидловца) – Горно (восточнее Кильце) – Щучин. Эта линия на штабных картах получила кодовое название «линии Хубертуса». Ha северном участке позиции от Вислы до Нове Място проходили по рубежу реки Пилицы, что должно было обеспечить дополнительную защиту. «Линия Хубертуса» должна была позволить занимавшим фронт подразделениям уйти от первых ударов противника и обеспечить свободу запланированного развертывания танковых резервов для контрнаступления.

Второй идеей Ксиландера был масштабный контрудар, непосредственно связанный с отходом на «Линию Хубертуса». Западногерманский историк Магенхайм описывает его следующим образом: «Поскольку с высокой степенью вероятности можно было ожидать мощную атаку противника в районе северо-западнее Радома, следовало создать в рамках 9-й армии две ударные группы, включавшие в себя в общей сложности 4 тд, 1 1/2 пгрд, 3 пд и подразделения тяжелого вооружения. Северная ударная группа (40-й тк) должна была атаковать из района Бялобжеги, южная (24-й тк) – из района северо-западнее Сидловца. Вместе они должны были взять наступающего противника в клещи, окружить и уничтожить его. Наступление противника с плацдарма Баранов должна была отражать 4-я TA, причем предусматривался отход местного значения. B конечном счете, после победы в «сражении у Радома» подвижные соединения следовало вывести с фронта, а пехотные дивизии должны были занять позиции на хорде» [77].

Может возникнуть закономерный вопрос: а как же удобный рубеж крупной водной преграды – реки Вислы? Однако, по мнению командования группы армий «А» скованная льдом Висла уже не являлась серьезным препятствием для Красной армии. Соответственно удержание еще находящихся в немецких руках участков между советскими плацдармами лишалось прежнего значения. Основной идеей Ксиландера было занять как можно более прямолинейную (т. е. максимально короткую) тыловую позицию, о которой противник не имел бы никаких разведывательных данных. Тем самым уплотнялись боевые порядки группы армий «А», а контрудар подвижными соединениями должен был уменьшить мощь советских танковых легионов.

Затишье на передовой на стратегически важных направлениях чаще всего сопровождается напряженной работой штабов и бурями в верхних эшелонах военной иерархии. Начало подготовке грандиозного наступления было положено кадровыми перестановками. K.K. Рокоссовский вспоминает:

«Уже был вечер. Только мы собрались в столовой поужинать, дежурный офицер доложил, что Ставка вызывает меня к ВЧ. У аппарата был Верховный Главнокомандующий. Он сказал, что я назначаюсь командующим войсками 2-го Белорусского фронта. Это было столь неожиданно, что я сгоряча тут же спросил:

– За что такая немилость, что меня с главного направления переводят на второстепенный участок?

Сталин ответил, что я ошибаюсь: тот участок, на который меня переводят, входит в общее западное направление, на котором будут действовать войска трех фронтов – 2-го Белорусского, 1-го Белорусского и 1-го Украинского; успех этой решающей операции будет зависеть от тесного взаимодействия этих фронтов, поэтому на подбор командующих Ставка обратила особое внимание. Касаясь моего перевода, Сталин сказал, что на 1-й Белорусский назначен Г. К. Жуков» [78].

Разговор с Верховным Рокоссовский датирует 12 ноября. Жуков описывает свое назначение так: «15 ноября я выехал в Люблин, где мне был передан приказ о назначении командующим 1-м Белорусским фронтом (членом Военного совета фронта был генерал К.Ф. Телегин), а K.K. Рокоссовский этим же приказом назначался командующим 2-м Белорусским фронтом. […] 16 ноября я вступил в командование 1-м Белорусским фронтом, K.K. Рокоссовский в этот же день выехал на 2-й Белорусский фронт» [79]. Директива Ставки ВГК № 220263 по которой происходили перемещения командующих была подписана 12 ноября 1944 г. Ранее командовавший 2-м Белорусским фронтом Г.Ф. Захаров стал заместителем Г.К. Жукова. Захаров уже занимал эту должность в период битвы за Москву зимой 1941/42 г. Однако снова поработать в тандеме с Г.К. Жуковым Г.Ф. Захарову не пришлось. Буквально через несколько дней он был направлен в Венгрию командующим 4-й гв. армией вместо заболевшего И.В. Галанина. Одновременно Жуков освобождался от обязанностей представителя Ставки, координирующего действия 1-го и 2-го Белорусских фронтов.