Игорь Прокопенко - Правда о Советском Союзе. Какую страну мы потеряли?

Где-то для фона играла музыка, были моменты, когда вызывали какую-то гостью или певца. В советское время, как правило, Кобзон, Людмила Зыкина были из таких народных артистов.

Кремлевские застолья всегда собирались под определенные даты, благо в стране была масса профессиональных праздников: дни шахтера, летчика, учителя, милиционера. Каждый артист в своем репертуаре должен был иметь песню на любую тему, по этому принципу и подбирали исполнителей.

Драматургия партийных сборных концертов незамысловата: в сборном концерте Кремля должны быть песни о Родине, маме и советской стране. Обязательное требование от режиссеров кремлевских шоу — каждый артист поет в своем образе…

Требования к «кремлевским соловьям» серьезные — артист полностью отображает политику партии. Говорить то, что думаешь, запрещено, думать тоже нежелательно, просто нужно петь и радовать своими песнями вождей. Нужно быть довольным жизнью в Стране Советов, за это исполнитель получает телевизионный эфир и всенародное признание.

Закон был один: если ты имел хороший репертуар, тебя приглашали на многие вечера, вечеринки, корпоративов тогда не было, зато были так называемые правительственные, обкомовские, горкомовские, райкомовские мероприятия, то есть большие концерты.

А вот чего никак не могло быть в репертуаре «кремлевских соловьев», так это сексуальной подоплеки, и даже песни про чистую и непорочную любовь не очень приветствовались. В Советском Союзе секса не было, и всем ее жителям это было известно еще задолго до телемоста Москва — Бостон.

Эти мероприятия считались «обязательными» для артистов — нужно было отменить гастроли и все бросать, но на таких праздниках, как День милиции или День шахтера, присутствовать со своей песней обязательно!

Вот как о таком событии вспоминает Эдита Пьеха:

«Меня будит на рассвете руководительница советской делегации, говорит, что в 12 часов очень важный концерт. У меня шея болит, я не выспалась, вчера было выступление — нет, собирайся, поехали, вот тебе чаек, я даже немножко коньячку волью. Это очень важный концерт, будешь петь. «Огромное небо», «Никогда не бывать смертям». Я говорю: а что это за концерт такой? — А это концерт против войны, ты поняла? Вот так ты будешь петь».

Иногда новость о предстоящем концерте артиста застигала неожиданно, но за любовь партийных лидеров приходилось платить сполна. Отказать Генеральному секретарю означало поставить крест на своей карьере.

Рассказывал Эдуард Хиль:

«У меня был день рождения, вдруг позвонили: «Срочно надо ехать на Малую землю, там будет Леонид Ильич». Причем звонок был не из обкома партии, не из ЦК. Позвонил человек, который был директором Росконцерта, его только назначили, никто его еще не знал.

Я говорю: а почему не из обкома партии звонят? Потому что Леонид Ильич сказал: кто меня любит, пусть приедет без обкома.

Я говорю: но мне надо найти моих музыкантов! И мы отправились на самолете до Краснодара, а там на машине на Малую землю. И был огромнейший концерт, где участвовали Клавдия Ивановна Шульженко, Лев Лещенко, Галя Ненашева, много разных артистов, но на банкет пригласили только Лещенко, Клавдию Ивановну Шульженко и меня».

Лев Лещенко был частым гостем на таких концертах. На одном из таких мероприятий ему разрешили спеть песню о Победе — выбрана была полузапрещенная в то время композиция «День Победы» автора Давида Тухманова!

Вспоминает Лев Лещенко:

«Эту песню после исполнения в «Огоньке», причем не в моем варианте, закрыли на полгода. Только 10 ноября, когда был День милиции, я вышел в Колонном зале и спел ее в прямой эфир, хотя она была условно запрещена. Считалось, что это песня легковесная, дурного тона, музычка легкая, слова простенькие. И вот случилось так, что я ее исполнил, и начался буквально обвал зрительских откликов: письма, звонки, остановить это было невозможно, и, таким образом, песня как бы закрепилась за мной, и по сей день все считают, что я один из тех, кто родил эту великую песню».

А вот Эдуарда Хиля после исполнения своей песни отстранили от эфира. Советская цензура увидела в его исполнении критику вооруженных сил!

У него была песня «Как хорошо быть генералом», ее запретили. Хиль как-то спел ее по просьбе Гагарина, и потом получилось так, что певца отвадили от телевидения, радио и пластинок. А потом, когда Хиль встретился во Дворце съездов с Юрием Алексеевичем Гагариным, то на вопрос «как жизнь?» Хиль сказал: «Вы тогда попросили меня, чтоб я спел «Как хорошо быть генералом», и вот теперь меня наказали». Он тут же подвел Хиля к министру обороны, все это рассказал, а тот говорит: «Так за что же его наказали, его наградить надо».

Многие артисты рвались в кремлевские концерты, чтобы не только блеснуть талантом, но также решить насущные проблемы. Как раз на таких банкетах многие знакомились с нужными людьми, завязывались дружеские отношения между артистами и чиновниками. В дальнейшем «кремлевские соловьи» получали высокое партийное покровительство! А вместе с этим квартиры, машины, дачи и прочие блага.

На одном концерте к Эдуарду Хилю подошел Толстиков, первый секретарь: «Понравился концерт!» Хиль и говорит ему: «Вы знаете, Василий Сергеевич, у меня квартиры нет, я в коммуналке живу». «Ну как же, ты же уже лауреат стал и в Москве, и в Сопоте». И пообещал решить этот вопрос.

Аркадий Райкин, Клавдия Шульженко, Марк Бернес, Леонид Утесов, Юрий Гуляев… В более поздний период — с кремлевских подмостков будут петь Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Муслим Магомаев, София Ротару — благодаря советскому телевидению они становятся первыми звездами СССР, для них — площадки и стадионы, лучшие гостиницы и любовь жителей огромной Страны Советов!

1980-е годы — расцвет эпохи застоя. В магазинах одежды все одинаковое. Пиджаки — брюки — рубашки — сплошь одинакового цвета. Этот товар во всех магазинах СССР — выбора нет и, похоже, не скоро будет. Артисту, чтобы считаться крутым, нужно носить фирменные иностранные вещи, но где их взять? На помощь приходит советская фарцовка!

Молодые люди покупают вещи у тех, кто часто ездит за границу, и продают их втридорога. Импортные сапоги, куртки, джинсы по стоимости равны средней месячной зарплате. К примеру, моднейшие брюки с суперстильными молниями и заклепками стоят 200 рублей — ровно столько получает врач или учитель. На хорошую вещь всегда очередь! Черный рынок процветает, но нужно быть осторожным — могут обмануть.

Солист популярного советского ВИА «Сябры» Анатолий Ярмоленкотоже таким образом пополнял свой гардероб: «Приносят рубашки югославские. Я говорю: «Мы на сцену, ребята, наденем». Они упакованы, мы их купили. Я говорю: «Вот хорошо. Значит, ребята, все завтра выступаем в этих рубашках». Товар к гостинице подносили фарцовщики, знали, что мы — артисты. Потом открываем, а там у одного полрубашки и у второго полрубашки. По 25 рублей платили. По советским меркам это были очень большие деньги».