Иван Черных - Школа террористов

2

Прошла неделя моего больничного заточения. Не прошла, а проползла, мучительно медленно, угнетающе, в страданиях и раздумьях. Что меня ждет после выздоровления? Освобождение или новые муки? Судя по тому, что днем и ночью с меня не спускают глаз, вряд ли отпустят по добру, по здорову. И все-таки надежда не покидала. Я стал есть, больше двигаться и даже потихоньку заниматься гимнастикой; и молодой организм заметно крепчал, с каждым днем прибавлялись силы, росла уверенность.

К концу недели раны на губах заросли, синяки на лице исчезли, уменьшились боли внутри тела - в области грудной клетки, под лопатками, в пояснице. Доктор по-прежнему со мной почти не разговаривал, внимательно осматривал, ощупывал пальцами, спрашивал, где болит, записывал в своем "гросбухе", давал на своем языке указания сестре и, удовлетворенно хмыкнув, покидал палату. Но однажды утром он стал любезен со мной: ощупывал мягче и осторожнее и вопросы задавал мягче и доброжелательнее. А в конце осмотра на его мясистом лице вроде бы даже промелькнула беззлобная усмешка.

- Из-за такой девушки не грех и пострадать, - вдруг сказал он, собираясь уходить. - К сожалению, пока не могу разрешить вам прогулку с ней, довольствуйтесь свиданием в палате. - И удалился.

Я не успел ещё прийти в себя от такой неожиданной новости, как в палату вошла Альбина в легком, будто сотканном из белоснежного облака платье, в белой шляпке и белых, с золотистой каемкой туфельках. И лицо было такое счастливое, что мое подозрение о её причастности к моим несчастьям вмиг улетучилось.

- Здравствуй, милый, - сказала она радостно и поцеловала меня в щеку. - Если бы ты знал, сколько я пережила и сколько потратила сил, чтобы найти тебя, ты бы простил меня. Но теперь все позади. Я обещала тебе, что помогу и выполнила свое обещание, хотя сделать это было далеко не просто.

А я-то в чем только её не обвинял!..

Альбина словно принесла в палату кусочек солнца и свежего весеннего воздуха, насыщенного ароматов полевых цветов, от которых у меня закружилась голова. От её ласковых слов, целительным бальзамом излившихся на избитое тело и измученную душу, навернулись слезы, и чтобы сдержать их, не показаться в её глазах малодушным, потерявшим веру в свои силы, я обнял её и ответил на её поцелуй горячим поцелуем в губы. Перевел дыхание и спросил:

- Объясни мне пожалуйста, где я. Тут ни от кого ничего толком не добьешься.

Она села на стул, на котором только что сидел врач, и, покусав губу, задумчиво стала рассказывать:

- Если ты ничего не знаешь, я тебе кое-что объясню. Оказывается мы попали с тобой в руки боевиков. Они следили за тобой как только увидели с прокурором гарнизона, у которого под арестом находились контрабандисты. Под видом гаишников они задержали нас. Но я им не нужна была, хотя все равно потребовали с отца выкуп в сто тысяч долларов. А тебя решили обменять на контрабандистов. - Она замолчала, кусая губу, что было признаком недоброй вести. И я не ошибся. - Но что-то не сработало, или кто-то. Может, пресса перестаралась, обвинив тебя во всех смертных грехах; может, другие причины... Ваше командование объявило ультиматум: если тебя не освободят, армия сделает все, чтобы найти банду и уничтожить. - Она снова замолчала, а у меня все заныло внутри: это же смертный приговор! Угроза только ожесточит бандитов. Даже если их найдут, разве они оставят меня в живых?

- И что дальше? - поторопил я Альбину, стараясь не показать своего отчаяния.

- А дальше, - она улыбкой попыталась сменит тему: - Ты оказался вон каким героем. Я не предполагала, что ты такой забияка... Одним ударом... насмерть...

- Насмерть? Ты не ошибаешься?

- Я была на похоронах. Это ты того хулигана, который напал на нас со своими дружками в кафе.

Мне вспомнился тогдашний её возглас и ответ Герпинеску на мой вопрос, у кого я.

- Он из банды Барона? - спросил я, пристально глядя в глаза Альбины. И она смутилась, дернула плечиками.

- Возможно. Почему ты спросил меня об этом?

- Потому что ты знаешь, кто такой Барон, - пошел я напролом, надеясь выдавит из неё ещё какую-нибудь информацию. Но Альбина невинно улыбнулась и помотала головой.

- Не знаю, милый. Слыхать о нем слыхала - о банде Барона молва по всей Молдове идет, а кто он, - снова пожала плечиками, - понятия не имею. Если ты вспомнил тот случай в кафе, когда я пригрозила подонкам Бароном, так я блефовала. Его все хулиганье и мелкая шпана боятся. И сработало.

Ее глаза смотрели так невинно, голос звучал так искренне, что усомниться в её правдивости не представлялось возможным. И все-таки...

- А как ты попала на похороны? - поинтересовался я.

- Без проблем. Весь город почти собрался. Твои коллеги-журналисты его таким героем преподнесли, такую рекламу ему сделали, что у многих появилось желание проводить в последний путь жертву советских оккупантов.

- Даже так? И кто убил его, сообщили?

- Неизвестный советский офицер. В нашем любимом кафе. Рукояткой пистолета перебил ему сонные артерии. Предупредил: кто попытается его задержать, пристрелит на месте.

- Значит, скрылся?

- Значит, - усмехнулась Альбина. - Сюда, в больницу Кагула.

Наконец-то прояснилось, где я. Но объяснение Альбины облегчения не принесло, теперь на меня повесили ещё одно убийство.

- Как же это я смог одновременно находиться в банде Барона заложником и оказаться в кафе?

- Не знаю. Потому, наверное, и не назвали твое имя.

- Как ты меня разыскала?

- О-о, это длинная и неприятная история, стоившая моему папочке немало денег. Но я обещала, и вот видишь, у тебя. - Она снова стала целовать меня.

- И все-таки, - остановил её я. - Меня волнует моя судьба. Что дальше?

Альбина погрустнела, задумалась.

- Я не хотела тебе говорить: положение пока очень сложное. Но мы ищем выход.

- Я знаю, что очень сложное. Но расскажи подробнее.

Она помяла пальцы рук.

- В общем, ваши не пошли на обмен, арестовали ещё нескольких сотрудников ГАИ, чем обострили ситуацию. Барон предъявил им ультиматум: если не освободят арестованных в течение пяти дней, корреспондент... - Она замолчала. Да и без слов все было ясно.

- Но пять дней уже прошли?

Она кивнула. И повторила:

- Мы сделаем все, чтобы освободить тебя... Кое о чем папа уже договорился, не знаю как ты отнесешься к этому...

- Говори, - поторопил я, не ожидая из её сообщения ничего хорошего, но предпочитая знать свою участь, чем быть в неведении.

- Они предложили такой вариант: сохранят тебе жизнь, если ты согласишься быть у них военным советником и тренером - ты так разделался с их сенсеем, что они считают тебя прекрасным самбистом и каратистом.

- Учить их убивать людей?

- Да нет. По-моему, это не банда Барона. Они готовят телохранителей для бизнесменов. Ты же там был, видел эту школу.