Игорь Коляда - Загадки истории. Отечественная война 1812 года

Пытаясь всячески избежать возможного окружения войсками Даву, заходившего с севера, Багратион свернул на юг, направляясь на Несвиж. Туда же Наполеон отправил и Жерома Бонапарта. «Куда ни сунусь, везде неприятель, – писал Багратион на марше 15 июля. – Что делать? Сзади неприятель, сбоку неприятель… Минск занят… и Пинск занят».

Приложив максимум усилий, Багратион все же не смог реализовать стратегически важный замысел – выйти первым к Могилеву, и уже 20 июля французы заняли город. На другой день с юга к Могилеву подошел авангард 2-й Западной армии (5 казачьих полков под командованием полковника В. Сысоева) и успешно атаковал 3-й конно-егерский полк, захватив в плен около 200 человек. Несмотря на это, положение 2-й Западной армии было критическим.

Получив от разведки данные, что в Могилеве находится только часть корпуса Даву, Багратион принял решение идти на прорыв или же, использовав его как отвлекающий маневр, переправиться через Днепр южнее Могилева. С этой целью он попросил Платова, получившего приказ идти на соединение с 1-й Западной армией, остаться при его армии до окончательного выяснения дел. Задание прорвать французскую оборону было поручено корпусу генерала Раевского (17 000 человек, 84 орудия, по другим данным – 108).

23 июля недалеко от местечка Салтановка под Могилевым (12 километров от города) произошло одно из самых кровопролитных сражений начального этапа войны. Еще ночью Багратион приказал Раевскому провести «усиленную рекогносцировку». Именно по ее результатам Багратион намеревался либо бросить главные силы армии на Могилев, либо проводить переправу через Днепр ниже города.

Выполняя рекогносцировку, Раевский вступил в бой с французами. При этом позиция последних была прикрыта глубоким оврагом, по дну которого протекал ручей. Условия местности не позволяли обеим сторонам активно использовать кавалерию.

Утром Багратион сообщил Раевскому, что, по сведениям разведки, у Даву не более 6 000 человек, поэтому он приказал опрокинуть французов и «по пятам их ворваться в Могилев». Несколько атак российских войск были неуспешными, также было отбито и наступление французов. Всего же под Салтановкой российские войска потеряли свыше 2 500 человек, а французы – до 1 200 человек (российские источники сообщают о 3 400–5 000 человек). Такими результатами боя Раевский был не доволен и считал, что Багратиону следовало бы поддержать действия его корпуса основными силами армии.

Видя эти настойчивые атаки, маршал Даву не стал контратаковать на следующий день. Вполне возможно, что он ждал наступления всей 2-й Западной армии и поэтому решил держать оборонительные позиции. Эти подозрения были обоснованны, поскольку корпус Платова на другой день получил приказ двигаться на соединение с 1-й Западной армией по левому берегу Днепра мимо Могилева, а 7-й пехотный корпус оставался под Салтановкой.

В результате этого выжидания Даву утратил соприкосновение с арьергардами 2-й Западной армии. Тем временем у Нового Быхова была наведена переправа, и армия Багратиона под прикрытием казаков Платова двинулась через Пропойск и 22 июля (3 августа) вышла к Смоленску, где соединилась с войсками Барклая-де-Толли.

Таким образом, за 35 дней 2-я Западная армия, делая суточные переходы по 30–40 километров, прошла 750 километров и сумела избежать ударов превосходящих сил противника. В итоге император Наполеон не смог достичь поставленных целей – разгромить порознь две русские армии, и, по сути, был вынужден взять вторую после Вильно стратегическую паузу.

Следует указать, что в то время, как происходили бои под Салтановкой, 1-я Западная армия уже подошла к Витебску. Соответственно ее главнокомандующий Барклай-де-Толли, полагая, что Багратион уже занял Могилев и может прийти на помощь, готовился вступить в бой с главными силами Великой армии.

В ожидании 2-й Западной армии арьергард Барклая-де-Толли был вынужден вступить в бой с авангардом Великой армии под местечком Островно (Лепельский уезд Витебской губернии), этот бой часто именуется также боем под Витебском. В частности, получив сведения о приближении главных сил Великой армии во главе с императором Наполеоном I, генерал решил задержать ее до подхода Багратиона, чтобы выиграть время для прояснения ситуации.

Против авангарда французов был выдвинут 4-й пехотный корпус генерала А. Остермана-Толстого, усиленный пятью полками и ротой конной артиллерии (8 000 человек). 12 (24) июля на пути кавалерии встретились и были отброшены к Островно отдельные части корпуса генерала Э. Нансути. На следующий день авангард (около 1 000 человек) возглавил маршал Мюрат, который возле указанного местечка столкнулся с двумя эскадронами и, пользуясь численным превосходством, опрокинул их и захватил шесть кавалерийских орудий. Далее на пути маршала находились уже главные силы, стоявшие на Витебской дороге. После активной артиллерийской перестрелки последовала русская атака на правое крыло неприятеля. Однако польские уланские полки обратили драгун в бегство, захватив при этом 200 пленных. В то же время российская пехота отбила атаку двух полков неприятеля на Витебской дороге.

В это время французские егеря вели меткий огонь по центру войск Остермана-Толстого. Желая их оттеснить, тот приказал трем батальонам пойти в штыковую атаку на противника. Но это привело только к тому, что фланги оказались открытыми. В результате противник провел успешную атаку и вынудил русские батальоны отступить. После этого Остерман-Толстой попытался осуществить двойной охват войск противника: на правый фланг Мюрата послал несколько батальонов, а на левый – два батальона. Но обе атаки были отбиты. К вечеру к французам подошло подкрепление, и они получили почти двойное превосходство в силах. Неся большие потери, российские войска отступили, избежав обхода их правого фланга.

На рассвете 14 (26) июля корпус Остермана-Толстого немного отступил, а арьергард возглавил генерал П. Коновницын. В то время как Мюрат нацелился атаковать левый фланг российских войск, они удачно атаковали левый фланг французов, где рассеяли батальон хорватов. При этом весь фланг противника дрогнул и обратился в бегство. Мюрат повел в атаку польских улан, и французские генералы сумели остановить бегство солдат. Позиции фланга были восстановлены. После обеда к французским войскам прибыл лично Наполеон, который взял командование на себя. Теперь уже русские подразделения начали отступать. «Ни храбрость войск, ни самого генерала Коновницына бесстрашие не могли удержать их [французов], – писал Ермолов. – Опрокинутые стрелки наши быстро отходили толпами. Генерал Коновницын, негодуя, что команду над войсками принял генерал Тучков, не заботился о восстановлении порядка, последний не понимал важности обстоятельств и потребной деятельности не оказывал. Я сделал им представление о необходимости вывести войска из замешательства и обратить к устройству».