Игорь Коляда - Загадки истории. Отечественная война 1812 года

Через день после обращения Кленгеля к Ренье начались боевые действия. В частности, русская кавалерия вступила в перестрелку с противником на Дивинской дороге. В 6 часов утра по Брестской дороге подошла кавалерия Ламберта, которая недалеко от Кобрина атаковала саксонскую кавалерию и стрелков. Вследствие этой атаки противник был оттеснен в город. Успешно действовали войска и на Антопольской дороге, захватив обоз из 120 подвод.

Выделенный для штурма города 13-й егерский полк начал атаку двумя колоннами при поддержке двух орудий. От огня артиллерии Кобрин в некоторых местах загорелся. В это время дорога на Пружаны была занята также российскими войсками, которые оттеснили саксонский эскадрон к городу, но были встречены пехотою, засевшей во рву и домах. Под прикрытием огня двух орудий саксонские уланы пытались прорваться, но также были отброшены. На Брестской дороге Ламберт выставил два орудия (атака на них саксонской пехоты отбита огнем спешенных драгун). После этого штурмовые колонны под командованием генерала Е. Маркова с трех сторон двинулись в атаку, но саксонцы довольно упорно обороняли каждый дом. К обеду они уже удерживали только церковь и укрепление, куда свезли оставшиеся пушки. Но после того как были израсходованы боезапасы и 13-й егерский полк пошел в штыковую атаку на укрепление, Кленгель приказал прекратить сопротивление и сдаться.

Довольно интересные свидетельства о боях на улицах Кобрина приведены в боевом календаре-ежедневнике Отечественной войны, составленном военным историком и архивистом Николаем Поликарповым (издан в начале ХХ в.): «Саксонцы сражались с необыкновенным упорством, но, наконец, принуждены были очистить горевший в нескольких местах город и отступить в последний свой оплот – в развалины небольшого форта, построенного еще в Северную войну шведскими войсками короля Карла XII… Окруженные здесь со всех сторон нашими войсками, саксонцы сдались в плен…»

Согласно современным исследованиям, в результате в плен были взяты генерал Кленгель, 3 полковника, 59 офицеров, около 2 000 солдат (в том числе 164 раненых), захвачены – 8 орудий, 4 знамени. При этом саксонцы потеряли убитыми 1 офицера и 108 солдат. Следует указать, что Тормасов в рапорте завысил число последних до «более 2 000 человек», а число пленных – до 66 офицеров и 2 234 рядовых. Пленные были отправлены к Тормасову, который приказал вернуть офицерам шпаги. Российские войска в бою под Кобрином потеряли 74 человека убитыми и 181 ранеными.

Вяземский написал следующее о бое при Кобрине: «В 7 часов утра корпус выступил к Кобрину. В 8 часов подошел к Кобрину наш авангард и нашел неприятеля в Кобрине и круг местечка расположенного, коего было до 5 000 и 8 пушек. Войска сии были саксонцы, под командою генерала Кленгеля. Генерал-майор Чаплиц, командовавший нашим авангардом, напал на неприятельскую кавалерию, врубился в оную. Часть оной бежала в местечко, а часть малая в лес; а 13-му егерскому полку приказал атаковать пехоту саксонскую. Сей полк храбро сражался более двух часов. В нем было до 900 человек и две пушки. Саксонцы имели против сего полка более 3 000 и 8 пушек. Около девяти часов показался по Дивинской дороге наш корпус, по Бржестской – отряд де Ламберта, и тогда 13-й полк секурсирован Ряжским полком. Но 13-й взял уже 8 пушек, командующего генерала, до 20 штаб– и обер-офицеров и до 1 000 рядовых. В то же время я с дивизиею обошел местечко справа, де Ламберт слева, а остальные войска стали пред местечком. Сим кончилась победа около 12 часов полдня. У неприятеля взято 8 пушек, 4 знамя, генерал 1, штаб– и обер-офицеров 53, рядовых 2 500, множество лошадей и оружия. Убитыми неприятель потерял до 1 300 человек. С нашей стороны убито два офицера, до 10 раненых; (рядовых) до 100 убитых и до ста раненых. Полк мой отличил себя, но я не имел счастья участвовать в победе сей».

На другой день, осмотрев Кобрин, Вяземский сообщал: «Какая ужасная картина, когда я обходил местечко. Всё в пламени, жены, девушки в одних рубашках, дети, все бегут и ищут спасения; сражение в пожаре, быстрое движение войск, раскиданные неприятелем обозы, ревущий и бегущий скот по полю, пыль затмила солнце, ужас повсюду. Другой раз я вижу сражение на сем же поле и в сем же местечке».

Участник войны 1812 года историк А. Михайловский-Данилевский отметил: «Успех под Кобрином особенно замечателен по точности, с какою движения производимы были различными отрядами, подоспевшими к назначенному месту, в определенный день и час…. Судьба предоставила Тормасову завидную участь в горестное для России время: первому утешить своих соотечественников радостною вестью».

Сразу после битвы, узнав о пленении Кленгеля, Ренье отступил на соединение с австрийским вспомогательным корпусом, решив, что главные силы противника пойдут на Янов и Пинск. По сути, штурм Кобрина стал первой крупной победой русского оружия в 1812-м.

В честь нее был произведен артиллерийский салют в Санкт-Петербурге, а Тормасов награжден орденом Св. Георгия 2-й степени. В своем рескрипте Александр I писал: «Весьма благодарю вас и всех ваших подчиненных за одержанную вами над неприятелем победу. В изъявление особливого благоволения Нашего к подвигам вашим, посылаю вам орден Св. Георгия второго класса, и как Мне известно, что состояние ваше не весьма избыточно, то назначаю вам единовременно 50 000 рублей. Надеясь, что храбрость и усердие ваше и вверенных вам войск не ослабнут и впредь врагам Отечества наносить сильные удары…»

Однако российское командование не сумело воспользоваться плодами победы. Так, из-за недостатка продовольствия и недоброжелательного настроения местных жителей Тормасов прекратил наступление и вскоре отступил под давлением корпусов Шварценберга и Ренье. Таким образом, армия Тормасова оттянула на себя еще и корпус Шварценберга, дополнительно ослабив французские войска на московском направлении. «Неприятель на всех пунктах умножался, и генерал Шварценберг прибыл к соединению с саксонцами, под командою Ренье находящимися. Все силы неприятеля стягиваются к Пружанам. Армия наша отошла к Кобрину», – писал Вяземский.

После прихода подкрепления Ренье активизировал атаки на Тормасова, но это были преимущественно небольшие стычки. В частности, 31 июня российская армия «была атакована неприятельскою армиею около 2-го часа пополудни и сражалась до самой ночи. 200 орудий с лишком гремело; темнота развела их. Неприятельская армия отступила на свою позицию. С нашей [российской] стороны убито и ранено до 1 200, с неприятельской до 4 тысяч. По всем сведениям, неприятель имеет до 30 000 под ружьем, а мы до 16 тысяч» – отмечал Вяземский в дневнике о битве у Городечно. После этого российские войска отступили сначала к Кобрину и далее для соединения с Дунайской армией, которая шла в Россию после заключения Бухарестского мира с Оттоманской Портой.