Игорь Коляда - Загадки истории. Отечественная война 1812 года

Чтобы прикрыть левый фланг со стороны леса, Кутузов приказал возвести к юго-западу отдельное Семеновское укрепление. Также дополнительно укреплялся Шевардинский редут, который оказался в полутора верстах впереди позиции. Утратив значение опорного пункта, он использовался «дабы удобнее наблюдать движение неприятеля и затруднять наступление его колонн».

По состоянию на полдень 24 августа были частично разобраны дома деревни Семеновское и в основном возведены Семеновские флеши. Однако строительство Шевардинского редута не было завершено из-за твердости грунта. При этом «этот редут считали обособленным сооружением, который даже в случае его потери ничего не менял в системе обороны и должен был, главным образом, на некоторое время не дать противнику приблизиться».

Ближе к обеду указанного дня российский арьергард, которым командовал генерал Коновницын, преследуемый противником, отступил от Колоцкого монастыря по новой Смоленской дороге.

Великая армия продвигалась тремя колоннами. Главные силы двигались по новой Смоленской дороге, 4-й армейский корпус Е. Богарне – севернее ее, 5-й (польский) армейский корпус Ю. Понятовского – по старой Смоленской дороге.

Увидев Шевардинский редут, Наполеон решил, что это передовое укрепление российской армии и приказал его атаковать. Незаконченный пятиугольный редут, находившийся на крайнем левом фланге Бородинской позиции, представлял для российских войск очень важное укрепление, отдавать которое без боя было совершенно не резонно. В связи с этим генералу Горчакову поступил приказ от главнокомандующего российскими армиями защищать позицию до вечера, чтобы дать возможность завершить создание оборонных укреплений в преддверии генерального сражения, а также уточнить численность и расположение противника.

Шевардинский бой начался с атаки легкой кавалерии Понятовского, которая натолкнулась на сопротивление русских егерей и артиллерийский обстрел и была вынуждена отступить, а также с артиллерийской перестрелки. К этому времени дивизия генерала Компана успела форсировать речку Колочу и начать наступление.

Генерал Лабом вспоминал об этой атаке: «Эти храбрецы, построенные в колонну для атаки, шли на деревню с такой отвагой, которая обеспечила нам успех всего предприятия. В это время князь Понятовский с нашей кавалерией на правом фланге обходил позицию; поднявшись достаточно высоко, дивизия Компана окружила редут и взяла его после часового боя». В таких условиях шевардинский отряд был вынужден отступить, однако русские кирасиры сумели опрокинуть французские полки, расположенные близ деревни Доронино, и даже захватить французскую батарею. Пользуясь отвлечением французов на кавалерийскую атаку, пехота Горчакова вновь захватила Шевардинский редут, буквально истребив один из батальонов 61-го полка дивизии Компана, находившийся там.

Тот же Лабом вспоминает, что «на другой день, делая смотр 61-му полку, наиболее пострадавшему, император спросил полковника, куда он девал один из своих батальонов. “Государь, – было ответом, – он в редуте”».

До самой ночи российские войска продолжали удерживать редут. Отступление началось только после получения приказа оставить позиции. В тот самый момент, когда последние российские войска покидали укрепления, колонны генерала Компана и князя Понятовского, заметив это отступление Шевардинского отряда, снова двинулись вперед и беспрепятственно заняли редут.

Под ударом кавалерии Мюрата оказался батальон Одесского пехотного полка (250 человек). Чтобы спасти батальон, князь Горчаков прибег к хитрости, которую князь Н. Голицын в своих записках описывает следующим образом: «…в этой крайности Горчакову пришла мысль остановить французов хитростью. Пользуясь темнотой ночи, он приказывает батальону Одесского пехотного полка ударить в поход (т. е. барабанщикам бить на своих барабанах сигнал «поход», служивший предварением о кавалерийской атаке) и кричать “ур”», не трогаясь с места, и ни под каким предлогом не завязывать дела. Вместе с сим он посылает приказание, чтобы кирасиры неслись на рысях. Французы, изумленные внезапно раздавшимися криками “ура”, сопровождаемыми неумолкаемым боем барабана, приостанавливаются, не зная, откуда эти крики, этот шум и откуда нападает невидимый неприятель, которого скрывает темнота ночная. Колебания неприятеля еще более продолжаются от неподвижности батальона, которому воспрещено трогаться с места. Горчаков только того и желал: он остановил неприятеля сколько нужно, чтобы дать время кирасирам подоспеть!..» Именно таким было окончание этого боя.

Шевардинский бой позволил русскому командованию предположить, что неприятель будет наносить главный удар по левому флангу.

На следующий день, 25 августа (6 сентября), обе стороны тщательно готовились к предстоящему сражению. В частности, вдоль линии российских войск была пронесена Смоленская икона Божией Матери: «Теперь, накануне великого дня Бородинского, главнокомандующий велел пронести ее по всей линии. Это живо напоминало приуготовление к битве Куликовской. Духовенство шло в ризах, кадила дымились, свечи теплились, воздух оглашался пением, и святая икона шествовала… Сама собою, по влечению сердца, стотысячная армия падала на колени и припадала челом к земле, которую готова была упоить до сытости своею кровью. Везде творилось крестное знамение, по местам слышалось рыдание. Главнокомандующий, окруженный штабом, встретил икону и поклонился ей до земли. Когда кончилось молебствие, несколько голов поднялись кверху и послышалось: «Орел парит!» Главнокомандующий взглянул вверх, увидел плавающего в воздухе орла и тотчас обнажил свою седую голову. Ближайшие к нему закричали: ура! и этот крик повторился всем войском».

Перед боем Кутузов лично объехал полки, воодушевляя их. Атмосферу, царившую среди солдат накануне сражения, замечательно передают слова одного из участников этой битвы: «Ударить, разбить – вот к чему пламенеет кровь Русская. Но, вняв воле Царя, спасителя отечеств, мы с терпением переносили отступление; наконец, утомленные им, мы жадно ожидали генеральных сражений. Авангардные дела мало занимали нас, мы решились всей массой войска принять на себя врага. Мщение за Отечество – был общий обет армии».

Накануне сражения активно проводились взаимные усиленные рекогносцировки. На левом фланге российской армии велась перестрелка с войсками Понятовского, который пытался определить число противника на старой Смоленской дороге. Кроме этого, разведка боем проводилась неприятелем и у села Бородино.

В этот день российские войска окончательно расположились по линии Маслово – Горки – Курганная батарея – Семеновское – Утица. Такая позиция имела несколько выгнутую форму. Исходя из этого, ключевое значение приобрела Курганная высота, где Беннигсен предлагал соорудить редут бастионного типа на 24–36 батарейных орудий. Но Кутузов поддержал мнение Толя, который предложил укрепить высоту на 18 орудий и включить ее в линию обороны. Сюда были подтянуты войска, находившиеся в центре.