Мартин Гилберт - Первая мировая война

15 августа началось очередное наступление британцев на высоты в заливе Сувла, удерживаемые турками. После девятичасового боя турки были отброшены, но последующей контратакой заставили британцев отступить на исходные позиции. Один из участников боя, младший капрал Фрэнсис Ледвидж, ирландский поэт, служивший в полку Королевских фузилеров Эннискиллена, писал другу: «Смертельно раненный солдат справа от меня произнес: «Теперь уже близко», – и я задумался, что он имел в виду. Потом понял, что это смерть, и все время повторял слова умирающего: «Теперь уже близко». Но когда турки начали отступать, я пришел в себя, встал, закричал что есть мочи стоящим рядом со мной, и враги начали падать как подкошенные. Это был ад! Ад! Никто не надеялся, что вернется. Только представь, что из 250 человек роты «D» вернулись лишь 76».

Письмо Ледвиджа отражает противоречие между восклицанием «Ад!» и радостным возбуждением, которое он испытал. «Черт возьми, видел бы ты храбрость этих парней, – писал он. – Вот Кэссиди стоит на вершине холма, надев фуражку на ружье, и кричит туркам, чтобы они выходили; вот санитары кладут на носилки и друга, и врага. Это был ужасный и одновременно великий день. Я ни на что бы его не променял». Несколько месяцев спустя Ледвидж вспоминал тот день и своих погибших товарищей-ирландцев, в большинстве своем католиков, когда после ранения на фронте под Салониками лежал в госпитале в Каире. Священник Англиканской церкви, «казалось, проявлял ко мне интерес и даже обещал принести томик стихов, но когда узнал, что я католик, то поспешил прочь, словно я одержим дьяволом. С тех пор он ни разу не подошел ко мне, хотя много раз бывал в палате. Интересно, спрашивал ли Господь наших парней, католики они или англикане, когда они предстали перед Ним 15 августа?»

Последнее британское наступление в заливе Сувла началось 21 августа, но к тому времени турки уже заняли выгодные позиции, окопались, вооружились и были полны решимости держаться до конца. Главной целью союзников стали невысокие предгорья хребта Чунук-Баир, высота 60 и высота Скимитар, попытка захватить которую 9 августа, когда турки еще не успели окопаться, закончилась неудачно. Офицер, которому поручили возглавить предварительную атаку на высоту Скимитар, подполковник сэр Джон Милбэнк, во время Англо-бурской войны был награжден Крестом Виктории. Получив приказ в штабе дивизии, Милбэнк вернулся к своим солдатам и сказал: «Мы должны захватить редут, но я не знаю, где он находится, и не думаю, что кто-нибудь знает, но в любом случае мы должны идти вперед и атаковать всех турок, которых встретим». Они наступали вверх по склону холма, и впереди шел Милбэнк. Пуля попала ему в голову.

Во время атаки на высоту 60 отряд австралийцев численностью 150 человек попал под пулеметный огонь турок, 110 человек были убиты или ранены. Второй отряд тоже был вынужден остановиться из-за тяжелых потерь. Кусты, в которых лежали раненые, загорелись от турецких снарядов; пожар разрастался, и на людях начала тлеть одежда. Многие умерли, не дождавшись помощи. Двое смельчаков – капеллан, преподобный А. Джиллисон, и санитар, капрал Р. Г. Питтендри, который до войны был методистским священником, – бросились вперед, чтобы вытащить людей из огня. На следующее утро они снова попытались спасти раненых в такой же ситуации, и оба погибли.

Командир 87-й бригады, бригадный генерал лорд Лонгфорд, лично повел своих людей в атаку на высоту Скимитар. Он был убит вместе со старшим штабным офицером. Их тела так и не нашли. Некоторые подразделения поднялись практически к самой вершине, откуда открывался вид на равнину внизу, почти до устья Дарданелл. Но вершина осталась в руках турок. Капитан Уильям Пайк из полка Королевских фузилеров Эннискиллена, который в тот день находился в резерве, был полон решимости достичь вершины, собрал отряд добровольцев и бросился в атаку. Ни он, ни те, кто последовал за ним, не вернулись. Другой офицер того же полка, капитан Джеральд О’Салливан, двумя месяцами ранее награжденный Крестом Виктории за дерзкий рейд в турецкие окопы в сражении за Критию, призвал к еще одной попытке добраться до вершины: «Еще одна атака во славу нашего полка». На его призыв откликнулись пятьдесят человек. В живых остался только один раненый сержант. Тела Пайка и О’Салливана так и не нашли.

Одним из тех, кто получил тяжелое ранение во время атаки на Скимитар, был рядовой Ф. У. О. Поттс, который провел на высоте сорок восемь часов, отказываясь бросать товарища, который тоже был тяжело ранен и не мог самостоятельно передвигаться, – нести его Поттс был не в состоянии. В конце концов, соорудив из лопаты импровизированные салазки для раненого друга, Поттс потянул его за собой и под непрерывным огнем турок добрался до британских траншей. За этот смелый поступок он был награжден Крестом Виктории  [94].

Атака на высоту Скимитар была последней и – пропорционально числу участвовавших в ней солдат – самой кровопролитной, а также и самой неудачной из всех атак союзников на Галлипольском полуострове. Из 14 300 человек, участвовавших в атаке, 5000 были убиты или ранены. Турецкие потери были вполовину меньше британских. Впоследствии генерал фон Сандерс назвал это сражение «жестокой и кровавой битвой».

Четыре британские дивизии при поддержке орудий с крейсеров не смогли прорвать турецкую оборону. «Я могу лишь оборонять свои позиции», – честно признавался генерал Гамильтон Китченеру в телеграмме от 23 августа. Шесть дней спустя пришлось отказаться даже от запланированной атаки на высоту 60. Но Китченер сообщил своим коллегам в правительстве, что «турки долго не продержатся». Он выдавал желаемое за действительное, и за это пришлось заплатить дорогой ценой. Прошло всего девять дней после того, как Италия объявила войну Турции: итальянцы, подобно Китченеру, надеялись, что крах Османской империи неизбежен, а победителей ждут территориальные приобретения.

В залив Сувла направили нового командующего, сэра Джулиана Бинга, ветерана сражений на Западном фронте. Официальный британский историк, специалист по Галлипольской кампании бригадный генерал Эспиналь-Огландер, так прокомментировал это назначение: «Прибыл опытный лоцман. Но корабль, который следовало привести в порт, уже прочно сел на рифы». Эспиналь-Огландер, который оставался на полуострове в течение всей кампании, также вспоминал о проблеме, которую в августе 1915 г. не смог бы разрешить ни один командир, даже самый усердный. «Главной напастью, от которой страдала армия, – писал он, – была тяжелая форма диареи. Все, от командующего армией до простых солдат, страдали от этой болезни, и многие так ослабели, что передвигались почти ползком»  [95].