Роберт Каплан - Муссон. Индийский океан и будущее американской политики

Соединенные Штаты обязаны рассматривать свои вооруженные силы в первую очередь не как сухопутных любителей совать нос в чужие дела, ввязавшихся во внутренний исламский конфликт, а как в основном военно-морских и военно-воздушных блюстителей спокойствия, готовых вмешаться там, где требуется выручка и помощь, например в Бангладеш или в городах, пострадавших от цунами, работая заодно с китайским и индийским флотами в составе общей евразийской мореходной системы. Это улучшит репутацию Америки в странах бывшего третьего мира. Хотя Америке следует сохранять постоянную боеготовность, она обязана ежедневно бороться за мир: незаменимость, а не господство должна стать ее целью. Такая стратегия смягчит вероятные опасности китайского роста и возвышения. Даже во время с достоинством переживаемого упадка перед Вашингтоном открываются невиданные до сих пор возможности – и Муссонной Азии следует рассматривать Америку лишь как доброжелательную внешнюю силу.

Начало европейского проникновения в Индийский и западный Тихий океаны, когда под конец XV в. там появились португальцы, было кровопролитным. Португальцев сменили голландцы, голландцев – англичане. Все они пролили немало крови [73] Следует упомянуть и французов, чья роль, особенно на юго-западных островах Индийского океана, со знанием дела освещается в следующей книге: Hall R. Empires of the Monsoon: A History of the Indian Ocean and Its Invaders. L.: HarperCollins, 1996. . Затем на океанских просторах Азии англичан сменили американцы – в кровопролитные годы Второй мировой войны. Мирный переход от американской военно-морской «однополярности» к совместному американо-индийско-китайскому владению океаном был бы первым шагом в своем роде. Здесь не простой отказ от возложенной на себя ответственности: подобный переход оставит северную часть Индийского океана в свободных руках туземных азиатских народов, за последние 500 лет впервые берущих дальнейшую ответственность на самих себя. Побережьям главного в XXI в. водного зеркала недостает сверхдержавы – и это в конечном счете важнейшая особенность индоокеанской географии. Китайская стратегия двух океанов – если она когда-либо станет явью – осуществится не в изоляции, а будет обуздываться военно-морскими силами других государств. И это важнее всего.

Китай возобновляет исторические связи с арабской и персидской цивилизациями, а Индия их никогда и не порывала. Выходит, индоокеанский мир – средоточие Восточного полушария – во весь опор торопится к единству. «Подъем китайской экономики подстегивает все арабские страны, – пишет Бен Симпфендорфер, экономист, ведающий китайскими вопросами в Королевском шотландском банке. – Китайский спрос на нефть помогал и помогает развивать хозяйство арабских государств. Китайская промышленность грудами выпускает товары, переполняющие современные торговые центры в Дубае и Эр-Рияде» [1]. С точки зрения арабов, окрепший Китай – стратегический партнер не хуже Запада. Прежде чем ход Второй мировой войны изменился в пользу союзников, стратеги, подобные Николасу Спикману, беспокоились: Африка и Евразия вот-вот объединятся под фашистскими знаменами [2]. С подобного рода союзом Запад еще может столкнуться в грядущие годы и десятилетия – и не по причине чьего-либо военного господства, но из-за возрождения торговой системы, напоминающей ту, которую средневековые мусульмане создали, а португальцы всячески укрепили.

Из этой все более туго стягивающейся экономической сети не ускользнула и Африка, лежащая у самой западной кромки Индийского океана. Африканское возрождение – пусть медленное и прерывистое – в значительной степени оживляется капиталовложениями, поступающими со Среднего Востока и из Азии. Третий мир, как его привычно звали, неспешно исчезает, ибо многие государства бывшего третьего мира уже ушли вперед и теперь усиленно помогают отстающим.

Глобализация – не простое общественное явление. Глобализация касается не «Запада и прочих», а прежде и больше всего самих «прочих». Китай крепнет, и Африка становится получателем китайских благ – а заодно и благ индийских, потому что Индия непрестанно оживляется и поднимается над рамками индусского национализма и исламского экстремизма.

Китайское внимание к Африке объясняется растущей потребностью в энергоснабжении. Чтобы чрезмерно не зависеть от нефтяных залежей в уязвимом Ормузском проливе, Китай охотится на африканскую нефть. Ныне свыше трети привозной китайской нефти поступает из Африки, а президент Ху Цзиньтао трижды посетил Черный континент за три года. За долю в уставном капитале африканских нефтепромыслов Китай предоставил различным африканским странам гуманитарную помощь и льготное финансирование – на сумму 19 млрд долларов [3]. Китай технически содействует Африке в чаеводстве, анализе почвы, орошении, выращивании риса. Извлекая выгоду из африканских природных богатств – меди, добываемой в Замбии, железа и стали, выплавляемых в Зимбабве, а также из такого сельскохозяйственного ресурса, как шоколад (какао), которым богат Берег Слоновой Кости (Кот д’Ивуар), – Китай помогает совершенствовать африканские железные дороги и прокладывать шоссейные, возводить электростанции и плотины [4].

Состязание с Китаем побуждает Индию расширять связи с Африканским континентом. Она как бы улещает Африку льготными ссудами, содействием экономическим и политическим, чтобы получить свою долю в прибыльных нефтедобывающих предприятиях. Первая индо-африканская встреча на высшем уровне, в которой участвовали 14 африканских стран, прошла в Нью-Дели (апрель 2008-го), после чего Индия выделила государствам Черного континента двухмиллиардный кредит. Нигерийская нефть составляет 10 % от всего индийского импорта; пятая часть индийского энергоснабжения поступает ныне из Африки. Объемы индо-африканской торговли увеличились между 2000-м и 2007-м с 3,39 млрд до 30 млрд долларов. Один лишь объем индийской торговли с Южной Африкой растет на 30 % ежегодно. Южная Африка вывозит на продажу золото, а Индия шлифует южноафриканские алмазы. Другой пример: Индия – единственная страна, более чем щедро финансирующая нефтяные промыслы и скважины, пробуренные в открытом море близ острова Маврикий [5]. Вышеприведенные цифры и сведения выглядят не слишком впечатляюще в сравнении с более крупными экономическими явлениями, однако ими обозначается некая тенденция.

Кроме того, в Восточную Африку течет из Персидского залива все больше нефтедолларов: 11 млрд в 2000 г. – и свыше 50 млрд за последние годы. Шейхи вкладывают деньги в африканские телекоммуникации, туризм, горнодобывающую промышленность, недвижимую собственность, банковское дело. Половина этих средств оплачивает нужды развивающейся Центральной Африки.