Татьяна Симонова - Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.)

Я понял из беседы в этой части, что и П.П.С. и людовцам эти доказательства нужны для ликвидации своих отношений с Петлюрой, что им нужен удобный выход. На мое заявление, что всякие попытки постановки с их стороны вопроса о неприемлемости советского строя на Украине встретит категорический отпор и что об этом им не следует даже говорить, Барлицкий ответил, что в такой форме они вопроса ставить не собираются, но ставить они его все-таки будут, в более мягкой форме.

По вопросу о Белоруссии Барлицкий заявил, что этот вопрос не будет в ряду первостепенных. Конечно, нам, говорит Барлицкий, желательна форма демократического самоопределения и независимости Белоруссии. Не все же первенство должно принадлежать Вам в утверждении принципов и форм государственного устройства, говорит Барлицкий. Белорусский вопрос, однако же, я не считаю столь существенным, добавил он.

В конце беседы Барлицкий подчеркнул, что сплоченное большинство мирного соглашения в составе польской делегации не может нарушаться, русская сторона должна об этом знать и со своей стороны должна действовать в этом смысле.

Кричевский

АВП РФ. Ф. 04. Оп. 32. П. 208. Д. 77 (52479). Л. 47–50.

Машинописная копия.

ГАРФ. Ф. 6094. Оп. 1. Д. 2. Л. 1. Машинописная копия.

«Т. Чичерин, надо обязательно [1119]послать офиц. ноту по этому и всех таких случаях. Предпишите это циркулярно всем предст[авите] лям РСФСР за границей.

25/Х

ЛЕНИН» [1120]

Вх. № 654. 23/Х–1920 г.

Копия

Рига. Нр. 774. Бол. 23/10. Наркоминдел. Чичерину. Нр. 60.

В либавском органе социал-демократов Страднеку Авизе опубликовано следующее письмо: «По имеющимся сведениям 46 (М.М.) [1121]сентября переехал немецкую границу у Полангена известный агент Бермонта граф Пален, у которого конфискованы письма, адресованные агенту политической комиссии Врангеля в Варшаве Савинкову, письмо подписано неким Дикгоф-Деренталем. Выдавая себя за тайного савинковского агента у латвийского правительства, Деренталь между прочим свидетельствует, что в Латвии происходит вербовка солдат для армии Врангеля, что солдаты отправляются из Латвии на пароходах под видом польских беженцев в Мемель и дальше в Польшу. В том же письме Деренталь сообщает, что представитель Савинкова вместе с представителями латвийского правительства и высшего командования латвийской армии имел тайное совещание в Риге, в котором приняли участие Ульманис, Меерович, его товарищ Адбат и начальник штаба генерал Радзин. В письме сказано, что агентам Савинкова удалось достичь известного контакта с латвийским правительством по вопросу о взаимном выступлении с Врангелем, результатом этого выступления будут свержение совправительства, восстановление неделимой России, за что Врангель обещает независимость Польши и Латвии, между тем как Эстония, Литва и Украина получают лишь автономию.

Оказывается, что в Риге почти открыто действует вербовочное бюро армии Врангеля, которое получает материальную поддержку Савинкова и перевозит солдат на пароходах, принадлежавших Латвии; также известно, что оригиналы отобранных документов у Палена, посланные начальнику штаба генералу Радзину, уничтожаются высшими военными чинами и савинковскими агентами с целью скрыть следы. В ночь с 15 на 16 октября переехал германскую границу посланный министерством иностранных дел Латвии внешнего разведочного отделения Фальковский, агент царской контрразведки, который вез 4 пакета, запечатанные печатями латвийского правительства.

Пакеты были адресованы Савинкову. Посылка была сопровождена бумагой латвийского правительства, адресованной Савинкову, за подписью министерства иностранных дел штабом пограничной охраны с целью скрыть от осмотра. Такое поведение мы квалифицируем как открытое предательство и, принимая во внимание, что продолжение такой политики может иметь пагубные последствия для Латвии, мы обращаемся со следующим запросом: известно ли всем членам правительства о выше приведенных фактах и принимает ли весь кабинет ответственность на себя за такую политику. Мы требуем опубликования тайных писем, отобранных у графа Палена, и также исчерпывающего ответа правительства перед Учредительным собранием. Подписи: члены Учредительного собрания Латвии: Рудовиц, Эльянс, Калнынш, Целевс».

По поводу этого письма появляются заметки в рижской прессе. Этот неслыханный скандал опять вызовет кризис кабинета. Социал-демократы затребовали созыва экстренного заседания учредилки. Состоялось заседание председателей всех латышских фракций, без участия немецкой и русской. На одном из таких заседаний допрашивали всех указанных в письме лиц. Ответы были гладкие, но когда начались перекрестные допросы, говорят, допрашиваемые смутились. Ульманис, взволнованный, в конце отказался от дальнейших допросов, заявив: я ничего не знаю, спросите Мееровича. По полученным сведениям, заседание учредилки пока отложено и против указанных лиц возбуждено официальное уголовное следствие особой комиссией учредилки, недавно созданной.

Говорят также, что Меерович главным образом в этом деле скомпрометирован и что министерский кризис неминуем. Как Вам известно из моих сообщений, я об этой вербовке говорил с Чаксте, Весманом и Мееровичем; последний сам рассказал мне о перехваченном на границе письме. Официальной ноты я не посылал [1122], так как по существу никакого удовлетворяющего меня ответа не получил бы, а устный протест заявил Мееровичу.

Убедившись, что вербовка продолжается, вчера, например, отправлено 43 человека – я счел нужным указать в интервью с сотрудником Социал-демократа, как раз ко мне явившимся, что мне хорошо известна эта вербовка. Самые важные места из моего интервью цензурой не были пропущены, и пресса подняла во всю прессу [1123]разъяснения с указанием на места, пропущенные цензурой. Теперь же пресса сама начинает волноваться по поводу вербовки. Правда, не все газеты успели откликнуться. Завтра, можно надеяться, инцидент этот будет главной темой дня.

2 октября 1920. Нр. 0141.

Ганецкий.

АВП РФ. Ф. 04. Оп. 32. П. 208. Д. 75 (52477). Л. 12–12 об.

Машинописная копия.