Майкл Вайс - Исламское государство. Армия террора

Элиа Самаану, ответственному чиновнику Министерства национального примирения, был задан ясный вопрос, почему сирийские ВВС не принимали участия в войне с ИГИЛ в июне 2014 г., когда разграбившая арсеналы и вооруженная до зубов армия аль-Багдади прорвалась из Ирака в Сирию. И хотя Самаан опроверг утверждение, будто режим вступил в сговор или сотрудничал с ИГИЛ, но в беседе с Энн Барнард из New York Times он признался, что борьба с этой террористической группировкой не является для Дамаска «делом первостепенной важности». Асад был по-настоящему «рад видеть, как ИГИЛ убивает» солдат ССА и боевиков «Исламского фронта», а не его военных. Когда же ВВС Сирии, наконец-то, начали боевые действия против ИГИЛ, это закончилось тем, что, по подсчетам Латтифа, мирного населения погибло больше, чем боевиков 4. Халед, боевик ИГИЛ, сказал той же Барнард: «Большинство авиаударов поразили обычных жителей Сирии, а не ИГИЛ. Слава Аллаху!»

Отсутствие противодействия со стороны режима Асада способствовало росту ИГИЛ. Кроме того, она умела обыграла ситуацию вокруг того, что Латтиф назвал «плохими батальонами ССА».

В первые годы существования АКИ Айман аз-Завахири не только предостерегал аз-Заркави от массовых убийств иракских шиитов, но и давал советы по поводу введения эффективного исламистского управления в областях, контролируемых этой группировкой. «Совершенно необходимо в дополнение к принуждению думать об умиротворении мусульман и об их участии в управлении», — писал аз-Завахири своему полевому командиру в 2005 г. 5То, за что он агитировал, можно назвать применением мягкой джихадистской силы. И хотя запрет аз-Завахири в отношении шиитов не соблюдается, но к его советам относительно мусульманского правления ИГИЛ все-таки прислушалась. Яркий тому пример — Минбидж.

Это город с населением примерно 200000 человек, занимающий стратегически важное положение между Алеппо, Рак-кой и турецкой границей. Войска сирийского режима покинули Минбидж в ноябре 2012 г., после чего жители создали муниципальную администрацию и организовали самоуправление. Очень скоро этот город, хоть и ненадолго, стал ярким символом сирийской революции. Идиллия длилась около года.

В то время как по всей Сирии звучали обвинения в адрес националистических и религиозных повстанческих группировок в том, что они ведут себя как бандиты, исламистские структуры, включая «Ан-Нусру», стремились к тому, чтобы в противовес слухам явить себя образцами дисциплинированности и справедливости. В апреле 2013 г. ИГИЛ, укрепившаяся за счет того, что в нее перешли почти все иностранные боевики «Ан-Нусры», действуя совместно с несколькими другими военизированными структурами, создала в Минбидже опорный пункт, при котором действовала небольшая, но внушавшая страх жандармерия, в состав которой входило около полусотни человек.

ИГИЛ использовала этот опорный пункт для того, чтобы контактировать с местными жителями: приглашать горожан к себе на мадхафу (место встречи), где они могли неформально пообщаться и узнать об исламистском проекте аль-Багдади. ИГИЛ посредничала в спорах и принимала меры по жалобам горожан, фактически действуя как глава местного самоуправления в городе, лишившемся какой бы то ни было государственной власти. Постепенно присутствие ИГИЛ в городе нарастало. Оценить его масштабы можно было по количеству арендуемых домов, которые использовались как тайные склады оружия и боеприпасов. Политика разрешения споров между жителями ужесточалась и становилась менее прозрачной. ИГИЛ арестовывала бойцов ССА, не прибегая к суду шариата, созданному повстанцами, запугивала нерелигиозных активистов, контролировала все ресурсы, на которые могла наложить руки, и подкупала население, распределяя социальное обеспечение. Она держала своих боевиков подальше от передовой и заключала тактические сделки с ССА и другими исламистскими группировками: в обмен на шахидов, которых можно было использовать для взрыва автомобилей, начиненных взрывчаткой, на блок-постах и военных объектах режима. Повстанцы, воюющие против сил Асада, должны были делиться своими военными трофеями с ИГИЛ. К сентябрю 2013 г. стремление «Исламского государства» единолично контролировать все городские службы переросло в прямую конфронтацию с соперничающими группировками.

ИГИЛ объявила в Минбидже войну против курдов, пообещав «очистить» регион от Рабочей партии Курдистана, сирийское ответвление которой — Партия демократического союза Курдистана — была наиболее мощной военизированной группировкой курдского меньшинства в стране.

В октябре силы повстанцев в Минбидже отбили у ИГИЛ мельницы и призвали джихадистов не игнорировать решения военных и шариатских советов в городе при улаживании общественных споров. Когда мятежники в Алеппо и Идлибе объявили в январе 2014 г. войну ИГИЛ, местные силы в Минбидже захватили опорный пункт организации, убив или взяв в плен всех находившихся там бойцов.

Однако, по словам нескольких жителей Минбиджа, с которыми авторам этой книги удалось поговорить, горожане симпа-тизировали ИГИЛ и сетовали на то, что ее вытеснили из города. «Люди видели от ИГИЛ только хорошее, хотя им не нравились ее религиозные установки, — сказал горожанин Шади аль-Хасан. — Кроме того, все знали, что те, кто воюет с ИГИЛ, — худшие люди в наших краях». Уход ИГИЛ из Идлиба и северного Алеппо помог ей вернуться в Минбидж и взять реванш. Получив подкрепление из Ракки и северо-восточного Алеппо, «Исламское государство» вновь установило контроль над городом. Вскоре в нем заработала полноценная система управления, поразившая и коренных жителей города, и беженцев. Быть может, в это трудно поверить, учитывая кровавые злодеяния ИГИЛ, но сирийцы массово присоединялись к этой джихадистской группировке и охотно сотрудничали с ней на местном уровне. Члены ИГИЛ выполняли разные роли: некоторые были готовы воевать, в то время как другие работали охранниками, лечили людей, пекли хлеб, заседали в шариатских судах и т. д. Для местного сообщества разница была ощутима: ИГИЛ обеспечивала безопасность и охрану, а ее правосудие было скорым и не делало исключений даже для собственных бойцов, если те нарушали строгий моральный кодекс организации. Поэтому похищения людей, грабежи и вымогательство почти прекратились.

Айман аль-Митьиб, беженец, живущий в Минбидже с ноября 2013 г., рассказывал: «Их действия не находят полной поддержки, но и не встречают всеобщего неприятия и сопротивления. Люди поддерживают „Исламское государство“ из-за его честности и неподкупности на фоне коррупции, свойственной большинству группировок ССА. Некоторые из отрядов ССА тоже присоединились к ИГИЛ».