Майкл Вайс - Исламское государство. Армия террора

Высшие руководители не живут в той провинции, которой они управляют. Например, губернаторы Минбиджа, Аль-Баба и части провинции Дайр-эз-Заур, которую ИГИЛ обозначила как вилайят Аль-Кхаир (от города Дайр-эз-Заур до границ Альбу-Камаля), живут в Ракке, Шаддади и Эль-Хасаке. Губернатор вилайята Аль-Фурат (Альбу-Камаль и Эль-Каим) живет в Ираке и редко бывает в Сирии. То же самое можно сказать и о губернаторах иракских провинций.

Ракка и Мосул де-факто стали столицами ИГИЛ, и эмиссары этих территорий часто встречаются в резиденциях, захваченных группировкой. Члены ИГИЛ получили указание как можно меньше демонстрировать на публике свое оружие; в Минбидже, например, они хранят его в конфискованных домах.

На блок-постах бойцов также немного; иногда это те, кто лишь недавно присоединился к ИГИЛ и все еще проходит обучение.

Когда соединения сил безопасности ИГИЛ проводят какую-либо операцию, для их усиления прибывают иностранные и местные боевики из города и окрестностей. Демонстрация военной мощи в ходе операций по обеспечению безопасности — одна из составляющих применяемой ИГИЛ стратегии сдерживания. Эта стратегия, которую можно назвать «повсюду-и-нигде», служит по крайней мере двум целям ИГИЛ. Во-первых, она удерживает местных жителей от мятежных выступлений против «Исламского государства», потому что предоставляет им возможность в определенных границах решать свои проблемы самостоятельно. Во-вторых, она формирует образ ИГИЛ как верховного арбитра при разрешении конфликтов. Жителям проще конфликтовать друг с другом, чем выступать против ИГИЛ как организации, при этом некоторые из них даже утверждают, будто иностранные боевики более дисциплинированы и ведут себя лучше, чем местные.

ИГИЛ разрешает боевикам из других группировок держать при себе оружие и после окончания операций, пока они находятся на передовой. Любой, получивший оружие, боеприпасы и продовольственный паек от ИГИЛ, должен сообщить об этом эмиру ИГИЛ и уделять службе установленное количество часов в неделю. При увольнительной с линии фронта необходимо сдать оружие. Члены других группировок должны следовать тем же правилам, если они хотят сами управлять своими территориями. В Фаллудже и на новых захваченных сирийских землях ИГИЛ предлагает выбор: дать клятву верности или уйти. «Сначала ИГИЛ ставит жесткие условия, чтобы надавить на них, — рассказывал нам летом 2013 г. боец ССА из Дайр-эз-Заура. — Им было сказано, что если они не будут регулярно приходить в аэропорт (Дайр-эз-Заура), то им придется сдать свое оружие».

Разоружение местных общин — это также одна из важнейших причин, по которым население принимает ИГИЛ. Во время правления ССА, в условиях разгула беззакония и воровства, все вынуждены были вооружаться. Вот как описал это один из жителей Эль-Хасаки: «Все ходили с оружием — и дети, и взрослые. Если у вас не было при себе оружия и вы приходили на рынок, вам следовало быть крайне осторожным. Ведь, ввязавшись даже в мелкий конфликт, вы были обречены». Таким образом ИГИЛ обращает себе на пользу усталость местного населения от беззакония, предлагая себя в качестве единственной альтернативы общественному распаду. И подобно любому правительству она стремится сохранить за собой монополию на насилие.

ИГИЛ сочетает авторитарное правление с удивительно успешным ведением экономики. ССА и исламистские группировки, контролировавшие нефтяные месторождения восточной Сирии, тратили часть своих прибылей на то, чтобы наладить работу школ и обеспечить население электричеством, телекоммуникациями, водой, продовольствием и т. п. Но в некоторых деревнях и городах начались перебои со всем этим: это было вызвано тем, что ИГИЛ направляла нефтяные доходы в другие города Сирии и Ирака, находившиеся под ее контролем, установив свою собственную систему распределения на подконтрольных территориях. В результате в богатых нефтью областях влияние местных повстанческих группировок пошло на спад.

Кроме того, в Сирии ИГИЛ заставила муниципальных служащих работать, в отличие от прежних группировок, которые позволяли им получать жалованье (от режима) и сидеть дома, ничего не делая и платя за это определенную мзду. «Улицы сейчас намного чище. Раньше 70 % госслужащих не работали, хотя зарплату они получали, — рассказал один бывший медиаактивист ССА из Дайр-эз-Заура. — ИГИЛ отменила привычный выходной день в субботу, сделав вместо этого выходным четверг».

Регулирование и контроль цен стали еще одним направлением, в котором ИГИЛ успешно проявила себя. К примеру, она запретила рыбакам использовать для глушения рыбы динамит и электричество. Также она запретила жителям Аль-Джазиры захватывать, пользуясь неразберихой военного времени, земельные участки в Сирийской пустыне, где они, к неудовольствию соседей, строили новые дома или открывали бизнес. Помимо этого, ИГИЛ ограничила размер прибыли от продажи нефтепродуктов, льда, муки и других товаров первой необходимости. До того как «Исламское государство» установило контроль над восточной Сирией, суточный объем нефтедобычи составлял примерно 30 000 баррелей, а стоимость одного барреля равнялась 2000 сирийских фунтов — это 11 долларов США. Семьи местных жителей, занимающиеся перегонкой нефти, получали 200 лир (чуть больше доллара) за каждый переработанный примитивным способом баррель. После того как власть перешла к ИГИЛ, баррель нефти подешевел, поскольку она установила стоимость литра сырой нефти в 50 фунтов (30 центов). ИГИЛ также под угрозой конфискации запретила таким семьям устанавливать нефтеперегонное оборудование вблизи жилых зон. В результате кому-то пришлось вовсе распрощаться с нефтяным бизнесом. Но в совокупности контроль над ценами и регулирование в этой сфере сбалансировали снижение ресурсов и объема услуг.

Денежные поступления из стран Персидского залива, где работают многие жители подконтрольных ИГИЛ территорий, помогли некоторым семьям приобрести электрогенераторы, для которых нужно покупать продукты нефтепереработки. «Те, кто работает в странах Персидского залива, привыкли посылать деньги раз в месяц, а теперь присылают их дважды в месяц, поскольку понимают, какая здесь ситуация, — говорит бывший медиаактивист ССА. — Цены растут. В 2010 г. килограмм курятины стоил 190 фунтов (1 доллар США), а теперь — 470 фунтов (2 доллара 60 центов)».

Пока Коалиция не начала воздушные бомбардировки, нефть была основным источником дохода ИГИЛ. По некоторым подсчетам, она зарабатывала на сирийской и иракской нефти миллионы долларов в месяц — от одного до двух миллионов в день 9. После воздушных ударов доходы ИГИЛ значительно снизились. Но контрабандные поставки в соседние страны, такие как Турция и Иордания, а также другие провинции Сирии и Ирака все еще обеспечивают ИГИЛ значительные финансовые поступления. Резкое снижение добычи нефти сильнее сказалось на мирных жителях, чем на «Исламском государстве», которое может получать доходы и из других источников, однако ему стало труднее обеспечивать местные общины (особенно таким желанным товаром, как баллонный газ). «По моим оценкам, из-за авианалетов объем денежных поступлений ИГИЛ сократился на 5 %, — сказал медиаактивист, который все еще живет в Дайр-эз-Зауре. — Бомбардировки повлияли в основном на бизнес, связанный с нефтью. С продовольствием все в порядке, большая его часть поступает из Турции и Ирака. Границы открыты, и, если вам не нравятся здешние цены, вы едете в Аль-Анбар. По мне, так все нормально».