Коллектив авторов - Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время

Как может быть? Неужто две страны
Одной болезнью вдруг поражены?
Страдают фистулой? Но проясним вопрос:
Испанский грех английский чует нос.
Любой испанец – словно скорпион:
Хвост полон яда – ликом честен он.
Возможно, он очистился в огне 75
И этим стал известен всей стране.
Однажды, поскользнувшись, он упал
И весь скелет себе переломал,
И умер бы. Но дело при дворе 76—
Он скрылся сквозь бездонный табурет 77.
Он англичанин внешне, что бесспорно.
Испанец в сердце – мир творит притворный,
Мечтая о войне 78, но говорят,
Что точит франков хворь 79французский зад.
И Франция, и хитрый Гондомар
В Британию свой источают дар 80,
Но Гондомар в носилках 81бога просит
Не повторять год восемьдесят восемь 82
И Везель 83для него. Понятен страх —
По сговору, не по любви сей брак.
Казаться, а не быть 84– испанцев страсть,
Но в Англии считают – это грязь,
Свидетель Хэриот. Дырявый нос
Носил ничто – и смерть себе принес.
И тем же плут испанский награжден
За то, что был им заговор сплетен.
Случалось ли встречаться им? Возможно,
Но вот одно я знаю непреложно:
Чтобы заразу передать по кругу
Пусть зад они понюхают друг другу. 85

Артур и славный Круглый Стол,
И Черный Принц, что войско вел, 86
Никто из англичан,
Не мог – так хроники гласят —
Поставлен быть в единый ряд
С тем, чей портрет здесь дан. 87

Он не водил отцовский флот,
Он не командовал: «вперед!»,
Бесстрашный принц другой,
То в Азенкуре сделать смог, 88
Но спорт искусный любит Бог,
А не кровавый бой. 89

Как рыцарь странствующий в ночь,
Так рвался он из дома прочь,
Куда любовь зовет. 90
Его сундук зарок в том дал:
Он две рубашки только взял,
Домой же три везет. 91

В чужое платье он одет,
А тот, кто дал такой совет —
Его он взял с собой.
Насколько ж он славней, чем тот,
Кто войско за собой ведет
Под барабанный бой.

Французы – любопытный люд,
А принца нашего так ждут 92
(Со мною в том не спорь),
Что все мы молимся до слез,
Чтоб наш наследник не привез
Домой французов хворь. 93

Чтоб веселее стал наш стих,
Припомним мы его родных,
Живущих далеко, 94
О чьей судьбе мольбы слышны
От лучших пасторов страны,
А им все нелегко.

Винить монарха не дерзнул,
За то, что Англией рискнул, 95
Никто во всей стране.
С маркизом утекла любовь,
И топит овдовевший вновь
Страдание в вине. 96

Совет был страшно оскорблен,
К молчанью призывает он —
Его вины в том нет,
Что Суверен – в который раз —
Не смог укрыть от зорких глаз
Постыднейший секрет.

Принц Карл недавно с группой верных слуг
В Мадриде был, и если верен слух,
Католики с великим уваженьем
Показывали принцу представленья. 98
Внезапно церковь Рима умерла, 99
Как знатный, обезглавлена была, 100
Лишь жизни блеск ушел из папских глаз,
Как хитрые католики тотчас
Придумали в честь божьего любимца
Поставить маски перед нашим принцем.
На верхней сцене – дивный райский сад,
Внизу – исполненный кошмаров Ад. 101
Вошли паписты с ангельским собором,
И протестанты с дьявольскою сворой.
Католиков умерших вел отряд
Небесных сил под сень петровых врат,
А протестантский дух, покинув тело,
Утаскивался в адские пределы,
И главный дьявол как дрова вязал
Несчастных пуритан, и в Ад спускал.
Там был умерший Папа. Ясно, он
На Небо должен был быть вознесен.
И чтобы больший Папе был почет,
Его канат на Небо вознесет. 102
Чтоб подчеркнуть достоинство и силу,
С ним ангельская свита воспарила.
Вот он уселся. Ангелы сидят,
И потащил их всех наверх канат.
Осанну Папе хор святых поет,
Апостол Петр его с ключами ждет,
Все смотрят. Треск – и торжеству конец:
Трос лопнул, в Ад летит святой отец.
Католики, по нем не сильно плачьте,
В Чистилище попал, к своей удаче
Ваш Папа. Надо мессы отслужить,
Чтоб тайные грехи его отмыть. 103
Очистившись от всех своих грехов,
Вновь будет к восхождению готов.
Но каковы заслуги, вот вопрос,
Коль тяжесть их порвала крепкий трос?
И, согласитесь, как-то странновато,
Что Папа в Рай залазит по канату.
Что отвлекло тебя, лишило сил,
Тебя, кто мимо звезд его тащил,
Ты лучше б на себе его вознес,
Не знаешь если: может рваться трос, 104
И на тебе одном лежит вина
За то, как громко лопнула струна.
Я вижу оправданье лишь одно:
В тот вечер ты усердно пил вино.
Для пьяного что агнец, что козел, 105
Ты принял Папу за Отца всех зол. 106
Быть может жребий так распорядился,
Средь Пуритан чтоб Папа очутился,
И быстро дух католиков поник:
Их Папа проклят, словно еретик.
Но он-то верил: ангельская рать
Должна поймать его и вверх поднять,
Но не спешат к святейшему отцу
И брошен он один лицом к лицу
С опасностью. Так чья же здесь вина?
Была ли тяжесть Папы учтена?
Включить обязан был ты в свой расчет,
Какой огромный у него доход.
Он взял с собой – учесть был должен ты
Тиару, митры, ризы и кресты. 107
Поклажа, без сомненья, велика,
И совесть вряд ли у него легка.
Вновь вверх тащи – кто будет виноват,
Что Папу вновь не выдержит канат.
Поскольку Папу Небо проклинает,
Канат его от Рая удаляет,
И Ад его вседневно ожидает,
Где он и жил – там пусть и обитает 108.