Леонид Ляшенко - История. История России. 10 класс. Углублённый уровень. Часть 2

Чиновничество и офицерство.Практически все стороны жизни дворянина в первой половине XIX в. определял чин, который он носил. Неслужащий дворянин в тогдашней России выглядел чем-то вроде белой вороны. В начале XIX в. мундир явно выигрывает у фрака в симпатиях общества. Клички «приказный», «чернильная душа», «крапивное семя» ясно свидетельствуют об этом. С течением времени положение начинает меняться.

С 1796 по 1857 г. численность чиновников возросла в 6 раз. За этот же период численность населения империи увеличилась в 2 раза, т. е. государственный аппарат рос в 3 раза быстрее, чем население страны. Правда, дворяне не составляли в этом аппарате большинства. В 1857 г. в составе чиновников дворян было чуть более 35 %.

XIX век – время усложнения государственного управления, роста бюрократии, усиления её контроля за всеми сферами жизни России. Правительства нуждаются во всё большем числе грамотных чиновников-профессионалов, а потому уже при Николае I фрак берёт реванш у мундира, статская служба становится доходнее и престижнее, чем военная. С другой стороны, дворянство, свободное от обязательной службы, не может обеспечить требуемого количества чиновников из своей среды, и государственный аппарат начинает пополняться за счёт разночинцев.

В офицерском корпусе, в отличие от государственного аппарата, дворяне сохранили ведущие позиции. В 1844 г. офице ры недворянского происхождения составляли 25 – 26 %. Образовательный уровень офицерства соответствовал тому, который обеспечивали домашнее воспитание или учебные заведения. Специальное военное образование большинство приобретало непосредственно на службе. К 1860 г. офицеров, вышедших из военно-учебных заведений, было 31,6 %, из вольноопределяющихся – 61,5 %, из низших чинов – 6,9 %.

Сведения о национальном составе офицерства практически отсутствуют. Официального понятия «национальность» в России не существовало, во всяком случае, в официальных документах оно не встречается. Под «русским» имелась в виду не национальность, а государственная принадлежность. Понятием, заменявшим национальность, являлось вероисповедание. В 1860 г. право-славных среди офицеров было 69,3 %. Если говорить о первой половине XIX в., то большую роль в российском государственном аппарате и армии играли остзейские немцы. Их доля среди высшей бюрократии и командного состава не опускалась ниже трети, доходя иногда и до половины.

Лейб-гвардии гусарский полк. Рисунок А. Пилатского

К 1855 г. российская армия достигла 1 396 000 человек, но подготовленного запаса практически не было, что не позволяло быстро увеличить армию в военное время. Система комплектования армии в России в первой половине XIX в. была чисто сословной. Рекрутов поставляли только податные сословия: крестьяне, мещане, солдатские дети.

Офицерский же корпус, состоявший в массе своей из дворян, не был однороден. Как и всё общество, он был разделён на ранги, имея свою аристократию, полусвет и плебеев. На вершине находились офицеры гвардии, которые при направлении в армию получали повышение сразу на два чина. Отношения между армией и гвардией были достаточно натянутыми, что усугублялось ещё и тем, что со второй половины XVIII в. гвардия практически не принимала участия в войнах. Плебсом считались офицеры, служившие в гарнизонных батальонах или в инвалидных ротах.

Русскую армию в первой половине XIX в. отличала значительная текучесть офицерских кадров, служивших в среднем по пять – семь лет. Причиной этого являлись как тяжесть службы, так и то, что армия была ступенькой для занятия приличных должностей на гражданской службе. На военном поприще к 40 годам можно было дослужиться до подполковника, а то и полковника, выйдя в отставку (отставники, как правило, награждались чином), стать тайным советником, т. е. достичь генеральского чина. Иными словами, помимо всего прочего, армия являлась в условиях России кузницей кадров для гражданской администрации.

Горожане.В городах действовало положение, принятое при Екатерине II и делившее их население на шесть разрядов (к 1858 г. их стало восемь). Переход в число жителей города людей иных сословий был затруднён, что искусственно сдерживало рост городов.

Численность городского населения росла и абсолютно и относительно (к середине XIX в. удельный вес горожан по сравнению с 1719 г. повысился с 3 до 9 %), но по сравнению с европейскими странами этот рост был весьма невелик. Главное же заключалось в том, что российский город чаще всего был не средоточием торгово-промышленной деятельности, а малолюдным административным центром, в котором, кроме нескольких церквей, зданий присутственных мест, купеческих лавок, трактиров и деревянных домов мещан, ничего не было.

С точки зрения правительства, важнейшей помимо чиновничества частью городского населения являлось купечество. На грани XVIII – XIX вв. в среде купечества всё более заметными становятся купцы-фабриканты (в 1801 г. в составе купцов 1-й гильдии свыше трети владели мануфактурами). Половину из этого количества составляли семейные династии, тесно связанные с крепостническим государством. Они пользовались привилегиями и материальной поддержкой властей, имели дополнительные доходы от государственных откупов и подрядов, а главное – могли создавать производство на основе принудительного труда крепостных и приписных крестьян.

Устойчивостью эти династии, правда, не отличались, как правило, продолжительность купеческого рода составляла два-три поколения. Вероятно, это связано с тем, что купеческие состояния возникали не естественным, рыночным путём, а благодаря поддержке властей, внеэкономическими методами. Действительно, если у государства в дальнейшем ослабевал интерес к деятельности каких-либо купеческих кланов, их судьба становилась непредсказуемой. Зачастую представители именитых купеческих родов или выбивались в дворяне, или становились мещанами.

Купец-откупщик, вышедший в дворянство

В первой половине XIX в. происходит образование «нового купечества», в основном из крестьян, которые начинали с организации мелких мастерских или рассеянных мануфактур, состоявших из рабочих-надомников. Именно так скла дывались династии Морозовых, Прохоровых, Рябушинских, Третьяковых, Бахрушиных. Их предприятия сохраняли до XX в. семейный характер паевых товариществ (акционерных компаний), принадлежащих узкому кругу родственников-пайщиков. Процветанию подобных родов способствовал устойчивый уровень прибыли в хлопчатобумажной промышленности.