Леонид Ляшенко - История. История России. 10 класс. Углублённый уровень. Часть 2

Причиной появления долгов было не только стремление жить «по-дворянски», но и потребность иметь в своём распоряжении свободные деньги. Доход помещиков – это в основном продукты крестьянского труда, а столичная жизнь требовала звонкой монеты. Продавать же сельскохозяйственную продукцию помещики не умели и считали для себя неприличным. Гораздо проще было обратиться в банк или к заимодавцу, чтобы взять заём или заложить имение (частные лица брали 12 % годовых, Дворянский банк – 8 %). Предполагалось, что на полученные деньги дворянин приобретёт новые поместья или увеличит доходность прежних. Однако, получив деньги, помещики обычно тратили их на постройку домов, балы, туалеты и т. п., что приводило к перезакладу уже заложенных имений, удвоению процентов, затем – к вырубке лесов, продаже ещё не заложенных имений.

В первой половине XIX в. большинство дворян давали детям домашнее образование, ограничивающееся изучением двух-трёх иностранных языков и начальным освоением всех наук. Учителями чаще всего выступали иностранцы, и мемуары конца XVIII – начала XIX в. пестрят упоминаниями о французских учителях, являвшихся на родине кучерами, барабанщиками, актёрами, парикмахерами, а то и авантюристами, жуликами, каторжниками.

Альтернативой домашнему образованию были частные пансионы и государственные училища. Из знаменитого пансиона аббата Николя, например, вышли будущие декабристы М. Ф. Орлов и С. Г. Волконский, аристократы – Голицыны и Нарышкины, а также будущий шеф жандармов А. Х. Бенкендорф. Большинство дворян по традиции готовили своих детей к военному поприщу. С семи-восьми лет дети зачислялись в военные училища, а по их окончании поступали в высшие кадетские корпуса в Петербурге. Не служащий или не служивший на военной или статской службе дворянин выглядел странно и подозрительно. Во-первых, правительство считало уклонение от службы предосудительным (хотя по закону дворянин имел на это право). Во-вторых, служба являлась составной частью понятия дворянской чести, была связана с патриотизмом, т. е. становилась ценностью нравственного порядка.

Жильё среднего дворянина в городе украшалось в начале XIX в. персидскими коврами, картинами, зеркалами в позолоченных рамах, дорогой мебелью из красного дерева. В летнее время дворяне, сохранившие поместья, покидали города. Деревенские помещичьи дома были однотипными и представляли собой деревянную постройку с тремя-четырьмя колоннами у парадного крыльца и треугольником фронтона над ними. Мягкой мебели ещё не было, под чехлами скрывалась толстая пеньковая ткань. Украшением гостиной была этажерка с посудой: лучший в доме чайный сервиз, затейливые бокалы, фарфоровые куклы и безделушки.

Зимой, обычно перед Рождеством, помещики возвращались в город. Ехали на до́лгих, т. е. на собственных лошадях, не меняя их. Обозы в 15 – 20 подвод отправлялись заранее и везли припасы: гусей, кур, свиные окорока, вяленую рыбу, солонину, муку, крупу, масло. От Рождества до Масленицы в дворянских домах давались непрерывные балы. В Москве, например, ежедневно давалось до 50 балов.

В отношении пищи дворяне, а тем более купцы и мещане, были консервативны. Правда, столичные гастрономы выписывали из Парижа бисквиты, пирожные и вина (Россия потребляла больше шампанского, чем производили все виноградники Франции), однако чаще дворяне довольствовались домашними наливками, квасом и мёдом. Любимыми кушаньями оставались пироги, студни, ботвиньи, а французские блюда были обязательными на званых обедах. В чём новые вкусы восторжествовали полностью и окончательно, так это в отношении чая и кофе.

Первая половина XIX в. – это время поисков европейских альтернатив дедовским нравам. Однако эти поиски далеко не всегда бывали успешными. В начале столетия, например, стало модным нарушение родительской воли и «романтические» похищения невест. Подобная «романтика» существовала наряду с крепостными гаремами. Переплетение европеизма и архаических представлений, характерное для этого периода, придавало дворянскому быту черты яркого своеобразия.

Придворный, помещик, вольный столичный житель не единственные ипостаси членов первого сословия. Гораздо большее число дворян находились на военной и гражданской службе, были офицерами или чиновниками. Основной тенденцией на военной службе стало выравнивание генеральских и офицерских окладов, которые складывались из жалованья, столовых и квартирных денег. В целом оклады росли постоянно, но медленнее, чем цены на продукты и услуги (по сравнению с серединой XVIII в. оклад вырос втрое, а цены – вчетверо). Офицерское жалованье в российской армии было меньше, чем в армиях европейских.

Отметим, что в начале XIX в. значительная часть офицерства владела земельной и иной собственностью, так что жалованье не составляло для неё единственного дохода, к середине же века положение изменилось. Правда, тогда же стало развиваться то, что ныне называется системой социальной защиты (пенсии, обеспечение семей погибших офицеров и т. п.). Однако уже в начале столетия положение в армии стало тревожным. В 1807 г. понадобился специальный указ, предоставлявший 16-летним дворянам, желающим вступить в армию, право на получение денег на дорогу до столицы.

Культурные запросы офицерство удовлетворяло, не входя в дополнительные расходы. Важнейшую роль в его повседневной жизни играло офицерское собрание, сплачивавшее офицерство части и обеспечивавшее проведение его досуга. Оно облегчало проблему знакомств, избавляло от необходимости устраивать домашние приёмы и обеды. По праздникам командир полка давал балы и званые обеды, обычно же офицеры расквартированной в городе части приглашались на балы в местное дворянское собрание.

Уголок дворянской Москвы. Разгуляй. Акварель

Походная жизнь, служба в малоприспособленных к нормальной жизни условиях и местностях, частые переводы воинских частей из города в город мешали обустройству семейного быта. Решив создать семью, офицер чаще всего выходил в отставку «по домашним обстоятельствам». В 1858 г. женатых офицеров в действующей армии было только 29 %.

Чиновничество и разночинцы.Проблемы с обеспечением прожиточного минимума ещё в большей степени, чем офицерство, испытывало чиновничество. Положение людей, живших на жалованье, усугублялось тем, что курс ассигнаций непрерывно падал.

Рабочий день канцелярского служителя продолжался по 10 и более часов. При этом надо иметь в виду, что утром и вечером трудились при свечах, на которых начальство нещадно экономило. Резкая потеря зрения была характерна для всех канцелярских служащих. От тяжёлых условий работы, постоянного страха перед начальством, хронического недоедания, спёртого воздуха в присутственных местах у них развивался туберкулёз. Понятно, что чиновничество пыталось наверстать упущения правительства, обирая просителей, вымогая взятки, идя на подлоги и другие уголовно наказуемые преступления. Развлечения подавляющей массы чиновников были весьма скудны: игра в карты и пьянство.