Роберт Каплан - Месть географии. Что могут рассказать географические карты о грядущих конфликтах и битве против неизбежного

Взлет и падение немецкой геополитической школы, в которой один теоретик за другим опирался в своих идеях на неверно истолкованные труды своих предшественников, представляют собой большой интерес для историков. Начиная с работ Фридриха Ратцеля, немецкого географа и этнографа конца XIX в., который сформулировал знаменитую идею о Lebensraum , или «жизненном пространстве», могучих идей в немецкой геополитике было в изобилии. Само понятие «жизненного постранства» на самом деле обязано своим происхождением журналисту и профессору политологии Фридриху Листу, немцу, иммигрировавшему в Америку в начале XIX в., дельцу и другу Генри Клея, который черпал вдохновение из доктрины Монро с ее представлением об обширной и практически независимой географической зоне. Что касается Ратцеля, на него в значительной степени повлияли труды Чарльза Дарвина, в результате чего у него развилось несколько иное, биологическое понимание географии как живого организма, в соответствии с которым географические границы постоянно менялись, эволюционировали в зависимости от размера и состава населения, проживающего в данной местности. В то время как мы рассматриваем границы как нечто статичное, как воплощение постоянства, законности и стабильности, Ратцель видел в них постепенное расширение или сокращение, демонстрирующие непостоянство в делах государственных. Для него политическая карта мира дышала , как живое существо, и из этого развилась идея о государстве как живом биологическом организме, чье увеличение обусловлено законами природы.

Рудольф Кьеллен, один из студентов Ратцеля, швед по национальности, став ученым-политологом в университетах Упсалы и Гётеборга, и сформулировал знаменитый термин «геополитика». Кьеллен, будучи ярым шведским националистом, боялся российского экспансионизма и стремления Российской империи усилить свое влияние в сравнительно теплых водах Балтийского моря и хотел, чтобы экспансионистские кампании Швеции и Финляндии нарушили планы России. Хотя Кьеллен и нашел поддержку среди аристократов, а также представителей верхушки среднего класса, которые испытывали ностальгию по былому величию Швеции во времена правления таких королей, как Густав Адольф и Карл XII, в конечном счете его взгляды не нашли широкого одобрения в шведском обществе. Уже к концу XIX — началу XX в. у Скандинавии не было никакого желания предпринимать какие-либо значительные шаги в этом направлении. Надежды Кьеллена тогда обратились в сторону Германии, которая могла бы выступить против России и Англии, а именно к этим двум странам он питал особенную неприязнь. Германская империя будущего в видении Кьеллена включала в себя всю Европу, а также порты, расположенные на французских берегах Ла-Манша, прибалтийские провинции России, Украину, Малую Азию и Месопотамию (соединенную с Берлином железной дорогой). Используя идеи Ратцеля, Кьеллен разделил человеческие сообщества по расовым и биологическим принципам, представляя государство посредством идеи под названием Volk. Суть этой идеи заключается в том, что тотнарод, который является достаточно зрелым и динамичным, требует значительного жизненного пространства. Именно выспренность и пустословие, характерные для идей Ратцеля и Кьеллена, позволили будущему поколению нацистских убийц использовать их для оправдания своих деяний. Все идеи имеют значение, к счастью или к несчастью. Но вот неясные идеи всегда представляют собой немалую опасность. В то время как «разумная» география показывает нам, с какими трудностями мы сталкиваемся по всему миру, география Ратцеля и Кьеллена — «неразумна», она уничтожает человеческую личность и заменяет ее широкими национальными массами.

Все сказанное — всего лишь пролог к жизни Карла Хаусхофера, нацистского геополитика и верного поклонника идей Маккиндера. То, какие трагические последствия имело искажение Хаусхофером теории Маккиндера, а также опасность нацистской концепции геополитики изящно изложены в большей частью забытой, но считающейся классической работе по политологии Роберта Штраус-Хупе «Geopolitics: The Struggle for Space and Power» («Геополитика: Борьба за пространство и власть»), опубликованной в 1942 г. Штраус-Хупе, эмигрировавший из Австрии в США, работал в Университете Пенсильвании, а в годы холодной войны был послом США в четырех странах. В 1955 г. в Филадельфии он основал Институт внешнеполитических исследований, с которым я уже 20 лет поддерживаю тесные контакты. Книга Штраус-Хупе, написанная до того, как в ходе войны случился перелом в пользу союзников, совершенно очевидно была попыткой не только объяснить опасность нацистской геополитической теории гражданам его новой родины, но и объяснить, что такое геополитика вообще и почему она так важна. Он создал эту книгу, чтобы силы добра могли пользоваться теорией геополитики совершенно отличным от нацистов образом. Таким способом Штраус-Хупе удалось спасти и доброе имя Маккиндера, и саму науку о геополитике, сделав таким образом свой личный интеллектуальный вклад в победу во Второй мировой войне.

Генерал-майор, профессор, доктор наук Хаусхофер родился в 1869 г. в Мюнхене. Его дед, дядя и отец писали о картографии и путешествиях, и это наложило свою печать на его жизнь. В юности Хаусхофер вступил в баварский офицерский корпус, и в 1909 г. получил назначение на должность инструктора по артиллерийской подготовке в японской армии и был поражен развитием военной мощи Японии, которую считал лучшим возможным союзником для Германии. Хаусхофер участвовал в Первой мировой войне в качестве командира бригады, а адъютантом его был Рудольф Гесс, которому он позже посвятил несколько своих книг. После войны Хаусхофер стал преподавать географию и военное дело в Мюнхенском университете, куда Гесс последовал за ним в качестве ученика. Именно через Гесса Хаусхофер познакомился с «пропагандистом» Адольфом Гитлером, к которому в будущем наведывался и давал краткие консультации по геополитике во времена его тюремного заточения в Ландсбергской крепости, которое последовало после неудачного «пивного путча» в 1923 г. В то время Гитлер писал «Mein Kampf», и, не имея достаточного образования, нуждался в более широких знаниях об окружающем мире, несмотря на свою хваленую интуицию, а этот университетский профессор мог бы заполнить некоторые пробелы в его знаниях. Отдельные главы второй части «Mein Kampf», которая определяет нацистскую внешнюю политику и нацистский идеал «жизненного пространства», возможно, писались под влиянием взглядов Хаусхофера, которые, в свою очередь, были сформированы под влиянием идей Ратцеля, Кьеллена и в особенности Маккиндера, а последний писал, что мировая история всегда вершилась усилиями народов, со всех сторон окруженных сушей и проживающих в районе Восточной Европы и «Хартленда» Евразии. Такие народы были просто вынуждены вершить мировую историю, чтобы вырваться из своего окружения. [158]