Александр Маныкин - Всеобщая история

На базе этих общих принципов решались конкретные вопросы послевоенного урегулирования. Франция лишалась всех завоеванных территорий, и ее границы возвращались к тем, которые существовали в 1790 г. Во Франции на время оставались оккупационные войска. Австрия возвращала себе Ломбардию и, кроме этого, получила еще Венецию. К Пруссии присоединялись Рейнская область, Померания и Северная Саксония. Англия расширила свою колониальную империю за счет возвращения и присоединения к ней Тобаго, Тринидада, Цейлона, Мальты, Гвианы и Капской колонии. Россия получила часть герцогства Варшавского, а также признавались ее более ранние приобретения – Бессарабия и Финляндия. На территории Германии создавалась конфедерация из 38 государств. В состав Голландии была включена территория современной Бельгии. К Дании отошли Шлезвиг и Гольштейн. Восстанавливались Папская область и Неаполитанское королевство. Несколько расширились владения Сардинского королевства. Была санкционирована уния Швеции и Норвегии. Наконец, восстанавливалась государственная самостоятельность Швейцарии и она объявлялась нейтральной страной.

Помимо территориальных проблем на Венском конгрессе рассматривался ряд экономических и дипломатических вопросов. Так, было принято решение о запрещении работорговли, подписана конвенция о свободе судоходства по европейским рекам, достигнута договоренность об уважении прав собственности иностранных граждан.

Особое место на конгрессе занимала проблема, связанная с предложением создать Священный союз – организацию монархических государств для защиты Европы от революционных идей. В научной литературе идут нескончаемые споры о том, насколько образование этой организации было просто идеологической манифестацией, а насколько реальным шагом по консолидации монархических сил в общеевропейском масштабе.

Созданная в Вене модель международных отношений имела как сильные, так и слабые стороны. Она оказалась достаточно стабильной и устойчивой. Благодаря ей на несколько десятилетий удалось избавить Европу от лобовых столкновений великих держав. Хотя военные конфликты и возникали время от времени, созданный в Вене механизм позволял достаточно быстро и без больших потерь вырабатывать решение, на основе которого достигалось урегулирование спорных вопросов. Идеи сотрудничества, консультаций, консенсуса при решении конфликтных проблем все больше проникают в сферу межгосударственных отношений.

С другой стороны, архитекторы Венской системы слабо учитывали влияние идей французской революции на европейскую цивилизацию. Принцип легитимизма все чаще вступал в противоречие с либеральной идеей, с ростом национального самосознания. Венская система отличалась устойчивостью, но одновременно и статичностью. Однако любая система постоянно развивается, неизбежно появляются новые факторы, что, без сомнения, подрывает устои системы, если она, конечно, не способна к модернизации. Вопрос о том, в какой мере Венская система была способна к модернизации, также является предметом острых дискуссий в научной литературе. Так или иначе, но с ее созданием в Европе на целое столетие установился относительно устойчивый порядок, позволивший избежать общеевропейских конфликтов. Конечно, это не равнозначно тому, что на континенте воцарился прочный мир. Можно согласиться с Г. Киссинджером, утверждавшим, что Европа вступила «скорее в век малых войн, чем всеобщего мира».

Первое испытание на прочность Венская система прошла на конгрессе в Аахене в 1818 г. На нем было принято решение о выводе оккупационных войск из Франции, после чего та была вновь принята в «клуб великих держав». Острые споры на конгрессе разгорелись вокруг вопроса о совместных действиях по помощи Испании в ее борьбе против восставших колоний. Франция и Австрия готовы были помочь испанскому королю, но очень многое зависело от позиции Англии, ибо без ее флота невозможно было перебросить в Америку крупные контингенты вооруженных сил. Однако Англия эту идею не одобряла, поскольку, по ее мнению, это могло привести к нарушению сложившегося баланса сил, опасному усилению позиций Австрии и Франции. Англия не была заинтересована в сохранении испанской колониальной империи, т. к. сама стремилась проникнуть на латиноамериканские рынки. Ей в итоге удалось заблокировать принятие решения по этому вопросу.

С еще более серьезным вызовом Венской системе пришлось столкнуться в 1820 г. По периферии Европы – в Испании, Неаполе, Пьемонте – вспыхнули революции. В Латинской Америке Испания явно утратила контроль над своими колониями, и там возникли новые государства. Все это подрывало устои Венской системы, грозило втянуть Старый Свет в новую череду длительных войн. Как реагировать на подобное развитие событий? – этот вопрос и стал предметом обсуждения на конгрессе в Тропау. После длительных дискуссий был принят протокол, который в принципе оправдывал интервенцию в страны, где вспыхивала революция. Опираясь на этот документ, Австрия организовала интервенцию в Пьемонте и Неаполе.

Если в итальянских государствах удалось таким путем восстановить статус-кво, то в Испании и Португалии революции продолжались. Положение дел в этих странах стало предметом обсуждения на конгрессе в Вероне, который собрался в октябре 1822 г. Отталкиваясь от решений, принятых в Тропау, участники конгресса (за исключением Англии) решили оказать вооруженную помощь испанскому монарху. Эта миссия была возложена на Францию, войска которой в 1823 г. вторглись в Испанию и реставрировали там монархию.

Незадолго до конгресса в Вероне внешнеполитическое ведомство Великобритании возглавил новый человек – Дж. Каннинг, с именем которого связан серьезный поворот во внешней политике этой страны. Он исходил из того, что репрессивными мерами невозможно остановить нараставшую волну революционных изменений, которые захватывали все новые страны, что с национально-освободительным движением надо не бороться, а, наоборот, идти навстречу. В соответствии с этим тезисом он настоял на признании Англией новых латиноамериканских государств – Мексики, Перу, Аргентины и др. – и решительно отказался поддерживать интервенцию в Испании. В отношениях великих держав возникла трещина.

Правда, она не расширялась и, как это ни парадоксально, благодаря появлению новой сложной проблемы, связанной с начавшимся в 1821 г. восстанием греков против осмайского ига. Турки обрушились на греков с жесточайшими репрессиями. Всю Европу потрясла резня, которую они учинили на Хиосе. По приказу султана в Константинополе был повешен местный патриарх. Игнорировать греческий вопрос было невозможно. Представителя Турции приглашали в Верону, но он не приехал. Проблема эта в глазах европейских дипломатов выглядела весьма противоречивой. С одной стороны, греки, восстав против законного монарха, нарушили принцип легитимизма. С другой, было очевидно, что некогда могущественная, занимавшая огромную территорию Османская империя вступила в полосу жесточайшего кризиса и явно не в состоянии контролировать свою периферию. Встал болезненный вопрос о разделе ее наследства. Он серьезно осложнялся тем, что славянские и арабские народы, являвшиеся подданными Османской империи, отнюдь не стремились к тому, чтобы, сбросив иго султана, стать частью какого-то другого государства – они добивались создания собственного национального государства.