Александр Маныкин - Всеобщая история

Именно в эти годы зарождаются новые формы производственных объединений – картели, синдикаты, тресты, которые становятся монопольными хозяевами рынка в ключевых отраслях промышленности. Раньше других этот процесс начался в США, там же он достиг наибольшего размаха. Базовый принцип рыночной экономики – конкуренция – подвергся в эти годы серьезному испытанию, и это накладывало весьма заметный отпечаток на многие стороны жизни тогдашнего общества – идеологию, политику, социальные отношения.

Социальная структура ведущих стран имела, безусловно, свою национальную специфику, но в то же время и немало общих черт, прежде всего все увеличивающуюся долю горожан в общей совокупности населения. А среди городского населения основная доля принадлежала лицам наемного труда, в первую очередь рабочим. Положение этой части населения во всех отношениях было достаточно тяжелым. Хотя наблюдалась тенденция к некоторому повышению уровня зарплаты и ограничению продолжительности рабочего дня 10 часами, добиваться этого приходилось, как правило, в ходе жестких столкновений с предпринимателями, что, естественно, вело к перманентной напряженности в обществе. Государство лишь к концу века стало отходить от концепции «ночного сторожа», согласно которой оно не должно было вмешиваться в отношения между рабочими и предпринимателями. Нежелание государства разрабатывать позитивную рабочую политику вело к тому, что в сфере трудовых отношений накапливался конфликтный потенциал, угрожавший взорвать базовые устои буржуазной цивилизации.

Если трудовые отношения превращались в источник постоянных и весьма опасных конфликтов, то увеличение доли среднего класса в социальной структуре, несомненно, стабилизировало общество. Важно иметь в виду, что средний класс включает не только предпринимателей, но и интеллигенцию. Имея определенную собственность, этот слой не был заинтересован в радикальном сломе существовавшего правопорядка, ибо в нем у него была своя сравнительно устойчивая ниша. С другой стороны, стремление защитить эту нишу от превратностей судьбы, по возможности укрепить и улучшить свой статус, побуждало идеологов среднего класса добиваться реформирования общества с целью устранения наиболее одиозных социальных язв. Именно в этой среде постепенно выкристаллизовалась мысль о том, что если государство не станет активно влиять на социальный климат, то ожидать стабильности не придется, а без этого рассчитывать на устойчивый прогресс невозможно. Такое своеобразное сочетание статичности и динамики в менталитете среднего класса делало его главным заинтересованным лицом в упрочении гражданского общества.

Сложные и весьма болезненные процессы разворачивались в аграрном секторе экономики ведущих стран. Начиная с 70-х годов прошлого века его поразил затяжной кризис. Развитие транспорта привело к тому, что заметно облегчилась и удешевилась доставка сельскохозяйственной продукции в Европу из Канады, Аргентины, Австралии и из западных штатов США. Мелкие крестьяне европейских стран, попав под жесткий пресс конкуренции со стороны дешевых заокеанских продуктов, разорялись и вынуждены были продавать свои участки и пополнять ряды наиболее бедной части городского населения.

Те же, кто смог выдержать первый натиск заокеанской продукции, вынуждены были срочно перестраивать свое хозяйство, повышать его производительность за счет внедрения новейших технологий, переориентации на новые запросы рынка. Выжившие в этой острейшей конкурентной борьбе хозяйства становились все более тесно интегрированными в общую экономическую систему, и, таким образом, разрыв между двумя основными отраслями экономики, унаследованный от традиционного общества, начал постепенно преодолеваться. Это был весьма болезненный процесс, не раз сопровождавшийся резкими всплесками острых социальных столкновений. Не случайно во многих странах в последней трети XIX века наибольший заряд радикализма был заложен именно в аграрных движениях протеста выступавших за равноправие сельского хозяйства, т. е. за то, чтобы государство целенаправленно помогало фермерам в борьбе с конкурентами, прежде всего с банками, железнодорожными компаниями, посредническими фирмами. Однако, поскольку государство в тот период, как правило, ориентировалось на интересы финансовой олигархии, эти требования не получали поддержки и проблемы аграрного сектора долгое время оставались в ряду важных факторов, дестабилизировавших общественное развитие.

В последней трети XIX века произошло огромное расширение международного товарообмена. Стремительная индустриализация резко расширила емкость внутреннего рынка ведущих стран мира. Во много раз вырос спрос на уголь, сталь, машины, транспортное оборудование, сырье, продовольствие и т. д. Это детерминировало рост внешней торговли. Несмотря на увеличение емкости рынка, борьба за контроль над национальными рынками становилась все более жесткой. Для вытеснения конкурентов заинтересованные стороны стали использовать все новые и новые средства. Одним из самых распространенных стал демпинг, т. е. импорт тех или иных товаров по явно заниженным ценам, для того чтобы таким путем подавить сопротивление местных производителей данной продукции, занять рынок, а уже затем диктовать свои условия. Это порождало ответную реакцию: на смену «свободной торговле» идет протекционизм, т. е. защита внутреннего рынка от иностранной продукции с помощью различных ограничительных мер, которые проводит государство. Введение жестких протекционистских мер не раз приводило к резкому обострению межгосударственных отношений, которое выливалось в так называемые «таможенные войны».

Рост международной торговли, развитие транспортной инфраструктуры, завершение раздела мира – все это усиливало и ускоряло процесс становления единой системы мирового хозяйства. Общая тенденция развития сводилась к тому, что замкнутые, разобщенные национальные хозяйственные единицы постепенно скреплялись в органично взаимосвязанную и взаимозависимую систему, что безусловно стало оказывать все более серьезное воздействие на внутреннюю эволюцию каждого из элементов этой глобальной системы. А это, в свою очередь, начало во все большей мере влиять на политическую ситуацию в ведущих государствах, на характер межгосударственных отношений, на положение дел на периферии системы международных отношений.

Естественно, что эти общие для наиболее развитых стран факторы социально-экономических отношений в каждой конкретной державе – Англии, Германии, США, Франции и др. – имели свою специфику, свои национальные особенности. Так, например, наиболее быстрыми темпами создание крупных финансовых структур нового типа шло в США и Германии. Их символами стали гигантские американские корпорации «Стандард Ойл» и «Стальной трест», немецкий концерн Круппа. Безусловно, и в Англии, и во Франции также возникли объединения подобного рода (достаточно, например, упомянуть концерн Шнейдер-Крезо), но бесспорными лидерами в этом процессе оставались именно США и Германия.