Александр Маныкин - Всеобщая история

На роль главного оппонента ревизионистов быстро выдвинулся представитель российской социал-демократии В. И. Ленин. Он не отрицал того, что капитализм за полвека, прошедших с момента появления «Манифеста», заметно трансформировался, но полагал, что изменения не меняют его сущности. Реформировать его невозможно, утвердить социальную справедливость можно только уничтожив базовые устои общества, основанного на частнособственнических отношениях, – в этом В. И. Ленин был твердо убежден. Отсюда вытекали и задачи социалистического движения: вести работу по подготовке революционного переустройства общества. Свою концепцию в полном объеме В. И. Ленин сформулировал уже позднее, в первые десятилетия XX века, но уже тогда в партиях II Интернационала наметился раскол, позднее приведший эту организацию к распаду. Безусловно, палитра мнений в социалистическом движении была сложнее, однако мировоззрение тех, кто занимал промежуточную позицию, формировалось из сочетания этих двух подходов к сути тех процессов, которые разворачивались в обществе.

Помимо либерализма и марксизма определенным влиянием в ведущих странах Запада пользовались представители консервативной идеологии. Одним из основоположников современного консерватизма по праву считается Э. Бэрк, живший в конце XVIII века. Опыт революций в Европе привел его к выводу, что бурный общественный прогресс может привести к утрате основополагающих традиций и ценностей. Их сохранение являлось, по его мнению, главной предпосылкой нормального функционирования любого общества. Отсюда и название этого течения – консерватизм (охранять, сохранять). Бурные события первой половины XIX века не только еще больше убеждали последователей консервативных постулатов в мнении о необходимости укрепления устоев традиционного общества, но и пополняли их ряды за счет представителей самых различных социальных групп, которых стремительные изменения всех сторон жизни общества выбивали из привычного ритма.

В среде консерваторов существовали различные оттенки, по-разному трактовавшие вопрос о том, что следует рассматривать в качестве оптимального варианта общественного устройства. Тем не менее к концу XIX века консерватизм уже безусловно стал одной из разновидностей буржуазной идеологии и четко действовал в этих рамках. У него появилась собственная ниша. Консерваторы, подобно либералам, признавали ценность свободы, причем в иерархии свобод на первое место безусловно ставилось право на свободное обладание и распоряжение собственностью. Однако, в отличие от либералов, являвшихся рьяными сторонниками общественного прогресса, который позволяет решать все проблемы, консерваторы скептически относились к возможности построения рациональной модели общества, ибо общество состоит из людей, а человек от природы существо несовершенное и неразумное. Следовательно, рассчитывать на якобы имманентно заложенную в обществе способность к саморегуляции и самокритике не приходится. Лишь при наличии четких ограничительных установлений, проводимых в жизнь государством, можно избежать сползания к хаосу и анархии, сохранить традиционные ценности, без которых общество обречено на деградацию.

Эти три базовые разновидности идеологии присутствовали практически в любой из развитых стран. Естественно, у либерализма, марксизма и консерватизма были, наряду с общими, генетическими для этого вида общественно-политической мысли признаками, свои национальные особенности. Разным был и удельный вес этих концепций в общественно-политической жизни ведущих стран Запада. Но именно их борьба, их сложное взаимодействие определило динамику развития западной цивилизации, особенности перехода ее в стадию «индустриального общества».

Завершение промышленного переворота и превращение крупной индустрии в основу экономики ведущих государств Запада превращало проблему взаимоотношений труда и капитала в стержневой сюжет, вокруг которого так или иначе стал вращаться весь политический процесс в наиболее развитых странах. Тяжелые условия труда, низкий жизненный уровень неизбежно порождали непрекращающуюся череду острых конфликтов между рабочими и предпринимателями. «Пионером» в этом вопросе была Англия, раньше других вступившая на путь индустриализации. Идеология классического либерализма исходила из того, что государство не должно вмешиваться в эти отношения, если они не ведут к нарушениям общественного порядка и не создают угрозы праву собственности. Во всех остальных случаях государство оставляло рабочих один на один с предпринимателями. Ясно, что у последних было явное преимущество по сравнению с неорганизованными рабочими. Это обстоятельство стимулировало рабочих к объединению в профессиональные организации, отстаивавшие их интересы. Опять-таки именно Англия стала родиной первых массовых профсоюзов (тред-юнионов).

К последней трети XIX века английские профсоюзы уже накопили немалый опыт в защите прав своих членов, в борьбе за улучшение условий труда и жизни рабочих. Еще в 1868 г. английские профсоюзы объединились в общенациональную организацию – Британский конгресс тред-юнионов (БКТ). Хотя формально эта организация занималась только экономическими вопросами, ее политическое влияние быстро росло, и перед правящим истеблишментом Британских островов остро встал вопрос: как реагировать на деятельность БКТ? Лидер либеральной партии Гладстон был убежден, что профсоюзы должны стать важной интегральной частью гражданского общества. Если не наладить с ними диалог, то они могут превратиться в серьезную деструктивную силу, постоянно дестабилизирующую общество. Именно поэтому Гладстон настоял на предоставлении профсоюзам прав юридического лица, но одновременно всячески стремился ограничить возможности для проведения профсоюзами массовых акций, организации давления на предпринимателей.

Профсоюзные организации быстро росли и в других развитых странах – США, Германии, Франции. Если в США созданная в 1886 г. Американская Федерация Труда (АФТ) изначально четко заявила, что мыслит свою деятельность в рамках существовавшей системы, и соответственно строила свои взаимоотношения с государством и бизнесом, то в Германии и во Франции отношения профсоюзов и властей были много сложнее. Дело в том, что в этих странах существовали достаточно массовые рабочие партии, опиравшиеся в своей деятельности на марксистскую идеологию. Они придавали важное значение укреплению своего влияния в профсоюзах, превращению их не просто в эффективный инструмент защиты экономических прав трудящихся, но в организацию, помогающую партии в реализации ее программно-целевых установок.