Александр Маныкин - Всеобщая история

Было очевидно, что отход государства от решения сложнейших проблем реконверсии чреват огромными издержками, опасными для базовых устоев существовавшего правопорядка. Спор главным образом шел о масштабах и формах государственного регулирования процессов реконверсии, а в более широком смысле экономики в целом. Постепенно выкристаллизовывались две концепции, два подхода к этому кардинальному вопросу. Во Франции, в Англии, Австрии в тот период сложилась модель государственного регулирования, предполагавшая прямое вмешательство государства в экономику. Здесь была проведена национализация ряда отраслей промышленности и банков. Так, в 1945 году лейбористами была осуществлена национализация Английского банка, чуть позднее угледобывающей промышленности, являвшейся в послевоенные годы источником постоянных социальных конфликтов. В 1947 году были национализированы железнодорожный транспорт и электроэнергетика. Кроме того, были переведены в собственность государства газовая промышленность, водный транспорт, часть авиакомпаний, значительная доля радиовещания. Серьезный государственный сектор образовался в результате проведения национализации и во Франции. В него попала угольная промышленность, заводы «Рено», 5 главных банков, основные страховые компании. В 1947 году был принят так называемый «план Монне» – государственный план модернизации и реконструкции промышленности, заложивший основы государственного программирования основных параметров экономики.

По-иному решались проблемы реконверсии в США. Там частнособственнические отношения были намного прочнее, и поэтому даже в разгар кризиса 1929–1933 гг. вопрос об отчуждении частной собственности в пользу государства не стоял. Война еще больше укрепила американский истеблишмент во мнении, что бизнес вполне способен эффективно выполнять роль мотора, приводящего в движение экономику. Вместе с тем после кризиса 1929–1933 гг. стало очевидным, что в чистом виде старая схема взаимоотношений бизнеса, государства и индивида не работает и необходима ее корректировка, которая осуществлялась с помощью государственного регулирования экономики. Когда речь шла о чисто экономических вопросах, даже наиболее рьяные сторонники федерального вмешательства в эту сферу, такие, как А. Хансен и Э. Бэрли (крупнейшие либеральные экономисты тех лет), полагали, что необходимо делать акцент на косвенные методы регулирования через налоги и кредит.

В Западной Германии, оккупированной войсками союзников, о реконверсии не было и речи. Там во весь рост стояла проблема восстановления полностью разрушенного и парализованного войной народного хозяйства. Что касается отношения к роли государства, то оно во многом обуславливалось реакцией на недавнее прошлое, когда в рейхе осуществлялся тотальный контроль государства над всеми сферами жизни общества. Отсюда понятна реакция отторжения идеи «сильного государства».

Еще более острыми были споры о характере социальных отношений. Разгром фашизма ассоциировался в глазах большинства людей, независимо от национальности, с началом перехода к более справедливому и совершенному обществу. Не считаться с этими настроениями было невозможно. Первостепенное внимание везде уделялось трудовым отношениям, стержню всей социальной жизни любого «индустриального общества». Опять-таки в США и Западной Европе далеко не одинаково смотрели на эту проблему.

В США споры о характере взаимоотношений предпринимателей, профсоюзов и государства достигли кульминации в ходе обсуждения закона Тафта-Хартли (принят в июне 1947 года вопреки вето президента). Его творцы полагали, что в 30-е годы государство пошло на неоправданные уступки профсоюзам, нарушило в их пользу баланс во взаимоотношениях с бизнесом. Пришла пора исправить недочеты в трудовом законодательстве предшествовавшего десятилетия, утверждали они. Новый закон существенно урезал права профсоюзов на проведение забастовок, на ведение работы по вовлечению в союз новых членов. Наконец, он вводил жесткий государственный контроль за деятельностью профсоюзов.

В большинстве западноевропейских стран профсоюзы как раз были на подъеме и активно включались в борьбу за решение основных социальных проблем. Надо сказать, что в США в решении остальных социальных вопросов государство пошло по пути расширения и укрепления разветвленной социальной инфраструктуры, с помощью которой власти могли надежно контролировать социальные процессы. Ключевой в этом плане стала выдвинутая в 1948 году программа «справедливого курса» Г. Трумэна, предусматривавшая повышение минимума заработной платы до 75 центов в час, значительное расширение системы социального обеспечения, введение медицинского страхования, строительство дешевого жилья за счет федеральных средств для низкодоходных семей, обеспечение устойчивого дохода фермеров, ограничение расовой дискриминации и т. д. Не все намеченные меры были воплощены в жизнь, но тем не менее прогресс в социальной сфере был очевиден.

Сходные мероприятия проводило в Англии лейбористское правительство К. Эттли. Еще весной 1945 года была опубликована новая программа партии «Лицом к будущему», опираясь на которую лейбористы победили на выборах, проходивших 5 июля 1945 года. Своей конечной целью ее авторы провозгласили создание «Социалистического содружества Великобритании». Сразу оговоримся, что термин «социалистический» трактовался лейбористами отнюдь не так, как в программных документах ВКП(б). Лейбористы всячески подчеркивали, что они против революционных скачков, что движение к более справедливому обществу должно осуществляться путем плавной эволюции в рамках «смешанной экономики». Помимо национализации ряда ключевых отраслей промышленности, их программа предусматривала широкий набор мероприятий в социальной сфере, сходных с теми, которые содержались в программе «справедливого курса». Опять-таки не все то, что было намечено, удалось осуществить, но прогресс в социальной сфере был очевиден. Особенно заметным он был в области медицинского обслуживания: с 1948 года в стране действовала национальная служба здравоохранения, обеспечивавшая население бесплатным и в то же время качественным обслуживанием.

Важно отметить, что те сдвиги, которые произошли в первые послевоенные годы в социально-экономической сфере, нашли соответствующее отражение и в политико-правовой области. Практически все ведущие политические партии Западной Европы в большей или меньшей степени восприняли идеологию и практику реформизма. Даже английские консерваторы заявили, что они не выступают против реформ как таковых, правда, сопроводив это заявление множеством оговорок. В США оплотом реформизма продолжала оставаться демократическая партия, которая прочно усвоила либерально-этатистские принципы и строила свою политику в соответствии с ними. Что касается их основного оппонента – республиканской партии, то она тоже не отвергала с порога идеи государственного регулирования социально-экономических отношений, а лишь настаивала на том, чтобы ограничить масштабы этого вмешательства, сделать его более рестриктивным в отношении профсоюзов и более отвечающим интересам предпринимателей.