Коллектив авторов - Александр II. Трагедия реформатора: люди в судьбах реформ, реформы в судьбах людей: сборник статей

Но психологическое значение победы при Халкокари было еще более важным. Успех самостоятельных военных действий финнов поднял их веру в себя. Как писал приват-доцент, будущий сенатор и министр Вяйно Валин (Vaino Wallin, позже — Войонмаа, Voionmaa), благодаря победе при Халкокари воинственный пыл финнов достиг апогея {465} 465 Wallin V. Itamainen sota Suomessa. 50-vuotiseksi muistokai [Восточная война в Финляндии. К пятидесятилетию]. Porvoo, 1904. Это было последнее общефинское, а не остроботнийское издание, где автор показал высокую степень финско-русского военного доверия. . А кроме того, наконец-то для русской прессы нашлось что-то вдохновляющее, о чем можно было долго и восторженно писать, ощущая на своей стороне Бога, судьбу и историю. Вспомним, что за все время войны кроме сражения при Халкокари было только два события, столь же победных и пригодных для демонстрации успехов: Синопская морская битва в ноябре 1853 г. и захват Карса в 1855 г. Но в этих двух случаях, более масштабных в отличие от Халкокари, русские войска все же не сражались со своим главным и могучим противником — Англией, а били еще более консервативного и технологически отсталого, чем Россия, союзника Англии — Турцию. А для сверхдержавы своего времени, Англии, Халкокари был самым унизительным и печальным провалом за всю Крымскую войну. Командир британского Балтийского флота адмирал Чарльз Напьер (Charles Napier) называет это поражение «меланхолической катастрофой».

Теперь посмотрим, что писал по этому поводу полуофициальный рупор российского правительства, газета «Московские ведомости», в своем длинном рассказе о Халкокари в номере от 12 июня 1854 г. Эту статью целиком перепечатал также «Русский инвалид». Отметим при этом, что обычно для стиля обеих газет был характерен, как правило, деловой тон, лишенный экстатических и восторженных интонаций.

«Проехав почти вдоль всего Ботнического залива — от Або до Брагестада [32] Abo, по-фински — Turku; Brahestad, по-фински — Raahe. , я имел удовольствие лично убедиться в тех чувствах пламенной любви к государю и искренней привязанности к России, какими теперь переполнены все сословия в Финляндии, без различия народности. Прежде между вазасскими шведами можно было, хоть изредка, встретить остатки некоторой симпатии к Швеции; но буря настоящей войны решительно искоренила и последние эти остатки, наполнив сердца всех финляндцев единодушною преданностию к престолу. Бедствия войны научают ценить благодеяния мира: вот почему настоящая война могла так усилить привязанность финляндцев к России, под покровительством которой они наслаждались миром столь продолжительным.

Вместе с чувствами любви и преданности к Всемилостивейшему ИМПЕРАТОРУ (как всегда выражаются финляндцы) пылает в их душе ожесточение на англичан, которые, “как настоящие разбойники, нападают на беззащитные города, жгут частную собственность и идут против Веры Христовой, поддерживают турка!” Можно сказать, что англичане в Брагестаде и в Улеаборге [33] Uleaborg, по-фински — Oulu. зажгли неугасимую ненависть к ним народа и что черные пятна пожарища останутся черными пятнами на имени англичан и тогда, когда на месте сожженных верфей будут красоваться новые верфи и корабли. Все жители желают драться с англичанами, “ стрелять тетеревей”, как иные выражаются иносказательно» [34] Барановский. Письмо из Финляндии //Русский инвалид. 1854. 4 июня. С. 1. Пока мы не можем определенно сказать, был ли этот Барановский тем самым Александром Николаевичем Барановским, который был столь важен для Александра II. .

После этого текста следовал пространный рассказ о самой битве, в которую решил вмешаться даже сам Господь, наславший бурю, заставившую англичан отложить их выступление на один день. Это дало русским возможность успеть с доставкой легкой артиллерии из далекого гарнизона Baca (Vasa/Vaasa; на самом деле речь шла о гарнизоне в селе Нярпес/Narpes, по-фински — Narpio). Все происходило, как в сказке с хорошим концом, и закончилось громогласными криками «ура!», под которые уводили английских пленных и которые в финале усилились до еще более мощных восклицаний в честь императора {466} 466 Русский инвалид. 1854. 4 июня. С. 2. . [35] Автор уже несколько лет по поручению магистрата города Коккола занимается поиском реликвий времен Крымской войны, связанных с битвой при Халкокари. Известно, что взятые в этой битве трофеи (военный флаг Великобритании и пушка) были торжественно перевезены в Петербург в 1854 г. В 1920-е гг. властям города Коккола сообщили, что можно послать делегацию с тем, чтобы провести переговоры о возможности передачи этих предметов. Но финские власти не разрешили тогда посещение такой делегацией Советской России. Так этот вопрос остался нерешенным до конца XX в. Автор обращался в Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи, а также в Эрмитаж и из обоих музеев получил информацию о том, что эти реликвии в их фондах отсутствуют. Сейчас у автора есть гипотеза, что они могли бы находиться не там, где обычно хранятся военные трофеи. Возможно, Александр II в память об этом сражении хотел бы хранить эти предметы там, где он мог бы их видеть чаще, — может быть, в одном из дворцов. Автор будет благодарен за любую помощь в этом проекте.

Главный русский морской военный журнал «Морской сборник» дает ясное представление о том значении, которое русская пресса придавала сражению при Халкокари. Рассказ о сражении занимает в журнале целых 13 страниц {467} 467 Морской сборник. 1854. № 9. . [36] Автор статьи — лейтенант Дрешер. За весь 1854 г. в этом журнале ни один рассказ о сражении не был столь длинным. Это явно свидетельствует о том, что из всех военных морских событий того года бой при Халкокари был главным. Таким образом, не может быть никакого сомнения, что российские власти предержащие были в курсе событий в Коккола, и мы, нисколько не преувеличивая, можем предположить, что это повлияло на их представление о Финляндии. И особенно это касается бывшего тогда наследником престола Александра Николаевича, будущего императора Александра II, который в годы войны входил в группу наиболее влиятельных персон российской политики — тех, кто внимательно следил за событиями в Финляндии и отвечал за координацию общероссийской и финляндской политики.

Какие же российские коллективные мечты и надежды нашли отражение в тех картинах битвы при Халкокари, которые появились в русской публицистике? В этих повествованиях простой крестьянский парод смело восстает против превосходящего в военно-техническом отношении врага, который нападает на его страну. Кроме того, здесь подозревавшиеся русскими в скандинавизме финские шведы из Остроботнии беззаветно разделяют единый порыв любви к императору, который воодушевляет все народы страны. Они не просто помогают русским солдатам, но сами инициируют сопротивление, призывая русских поддержать их в этом, — и Бог, вознаграждая финнов, обеспечивает, как в романах, в решительный и последний момент помощь русских. В совместном сражении уже нет различий между народами, но всех объединяют одни и те же мысли и упоение битвой.