Коллектив авторов - Александр II. Трагедия реформатора: люди в судьбах реформ, реформы в судьбах людей: сборник статей

Эта картина соответствует мечте российских консервативных кругов о глубокой любви к государю, которую, как они верили, питали крестьяне в самых отдаленных уголках страны. Им казалось, что этот беззаветно любящий царя народ придет ему на помощь в годину тяжелых испытаний. Отметим, что для российской имперской идеи этническая русскость никогда не была важным критерием «настоящей русскости»; гораздо более существенным критерием была вера в общие христианские идеалы. В этом смысле представленная в русской прессе картина сражения при Халкокари была в определенном смысле воплощением русской консервативной мечты.

Идеологическое значение битвы при Халкокари дополнительно усилилось еще благодаря тому, что в 1855 г. коккольцам удалось вторично отразить нападение англичан. В конечном итоге стало совсем ясно, что речь шла не о некой случайности, но о решительном желании местных добровольцев защищать свою страну. После войны на героев Халкокари начал изливаться поток почестей и наград. Александр II дал поручение написать портреты купца Андерса Доннера, на чьи деньги и чьими усилиями было организовано народное ополчение, а также особенно прославившегося снайпера, крестьянина Маттса Канкконена, и поместить их в императорском (ныне — президентском) дворце в Хельсинки. Саму битву запечатлели на картине, множество литографических копий которой было распространено среди русской образованной публики. Источники сообщают и о том, что были отлиты памятные монеты.

Другие события и битвы Крымской войны в менее театрализованной форме укрепляли ту основную картину, которая была создана на основании Халкокари: финляндцы, включая и финских шведов, отчетливо идентифицируют себя с русской стороной в этом конфликте, так же как и разделяют предлагавшуюся этой стороной идеологему: Россия воюет в защиту единой христианской веры. Они тоже, как могли, и часто смело и изобретательно, участвовали в сражениях, предлагая русским столь важную помощь.

Все же наиболее важным, что влияло на отношение к войне простых крестьян из глубинки, было то, что финские лютеранские священники охотно распространяли в народе представление о страшном магометанском турецком противнике, который действует в интересах дьявола, нападая на весь христианский мир {468} 468 Schauman A. Kuudelta vuosikymmenelta. P. 90–92. . Один из наиболее известных пиетистских проповедников своего времени, пастор Фредрик Габриэл Хедберг (Fredrik Gabriel Hedberg), по просьбе архиепископа Эдварда Бергенхейма (Edvard Bergenheim) анонимно написал сочинение; в нем Турция представлена хищным зверем из Апокалипсиса, библейскими слугами которого являются Франция и Англия {469} 469 Sana aikanansa sanottu: manaukseksi, neuvoksi ja lohdutukseksi nyt uhkaavan sodan suhteen: kirjoitettu alkuvuodesta 1855 eraalta sanan palvelijalta Suo-mesta [Слово, сказанное своевременно: для заклятия, совета и утешения в связи с грозной войной: написанное в начале 1855 г. одним служителем слова в Финляндии]. Helsinki, 1855. . Это произведение было издано в десятках тысяч экземпляров как на финском, так и на шведском языке.

В самом прославленном финском романе Алексиса Киви «Семь братьев» (1870 г.) апофеозом повествования является сон одного из братьев — безграмотного крестьянина Симеона. Он спал в незнакомом, чужом лесу и видел во сне:

«И так я видел круг всего мира, видел английскую державу, турецкую землю, город Париж и американскую державу. Потом я увидел поднимающегося Великого Турка, который все ужасно сокрушал; и за ним следовал огромный рогатый Мамона, который гонял род человеческий из края в край, как волк овечью стаю. Так он носился и сгонял людей и укротил в конце концов весь мир и американскую державу» {470} 470 Kivi A. Kootut teokset. I osa. Kertomuksia [Собрание сочинений. Ч. I. Повести]. Helsinki, 1944. P. 314. .

Одновременно Финская гвардия (так в Финляндии называлось главное финское подразделение русской армии — Финский лейб-гвардии 3-й стрелковый батальон, дислоцирующийся в Лифляндии) даже не могла участвовать в защите родного края, подчиняясь приказам российского командования. В связи с транспортными сложностями это подразделение не могло принести пользу и ни на каком другом фронте, при этом бездарно теряя почти половину своих бойцов от болезней. Нельзя было придумать более наглядного примера для демонстрации того, что результативной для России может стать только собственная военная инициатива финнов.

После размышлений о русской мечте, воплотившейся в Финляндии во время Крымской войны, стоит вернуться к разговору о негативных мыслях и страхах тогдашней русской элиты. Перед войной, и особенно во время ее, русские более всего боялись, что англичанам удастся высадить морской десант в Финляндии, который поддержали бы финские шведы и частично этнические финны — возможно, еще и в союзе с жаждущей реванша Швецией. В этом случае русские войска в Финляндии были бы нейтрализованы финскими коллаборантами и восставшими, что дало бы возможность англичанам и их финским союзникам нанести удар и с земли и с моря на столицу, Санкт-Петербург.

У этого сценария, трагического для России, была и реальная основа, поскольку Британия окончательной целью своих операций на Балтийском море считала нападение на Санкт-Петербург. Немецкий исследователь Крымской войны Винфрид Баумгарт обратил внимание на то, что английский премьер-министр лорд Пальмерстон стремился, как к «beau ideal», к решительному территориальному уменьшению России, при котором Финляндия была бы от нее отторгнута {471} 471 Baumgart W. Der Friede von Paris 1856. Miinchen, 1970. . В Швеции же существовала сильная и постоянно укреплявшаяся оппозиция, которая стремилась к тому, чтобы страна активно подключилась к войне на стороне Англии и Франции с надеждой на возвращение Финляндии.

Новый царь Александр II во время своего визита в Финляндию в последние дни войны, в марте 1856 г. {472} 472 Текст речи Александра приведен в издании: Вородкин М. История Финляндии. Время императора Александра II. СПб., 1908. С. 24–27. , [37] Отметим, что ни Матти Клинге (Клинге М. Имперская Финляндия), ни Осмо Юссила (Юссила О. Великое княжество Финляндское) в своих фундаментальных трудах по истории Финляндии даже не замечают эту столь важную, первую в качестве императора поездку Александра II в Финляндию. говорил в своей речи о благодарности и удовлетворенности ролью Финляндии в войне. Он обещал также, что ущерб от войны, понесенный Финляндией, будет щедро возмещен: «Благодарю вас и всех моих верных финских подданных от всего сердца за вашу готовность содействовать защите страны. Мой отец надеялся на вас, и вы все исполнили свой долг. Вам известны намерения моего отца относительно мер на пользу и блага Финляндии; я унаследовал эти намерения. <���…> Если мы, что я надеюсь, достигнем мира, то рассчитываю на вас для развития благополучия Финляндии…» {473} 473 Цит. по: Вородкин М. История Финляндии. С. 24–25.