Олег Шишкин - Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж

Буквально за несколько месяцев до визита Рерихов в Западный Китай туда прибыла другая научная американская экспедиция. Ее возглавляли братья Рузвельты, дети бывшего президента США Теодора Рузвельта. Собственно, между ними и караваном Рериха в правовом смысле не было никаких различий. Обе исследовательские команды имели американские экспедиционные паспорта, обе шли под американским флагом, обе просрочили визы на въезд из Западного Китая в пределы СССР, обе обратились за помощью к советским консулам— к Думпису и Быстрову. Но результат получился разный. Думпис ничем не смог помочь Рузвельтам и сослался на свое полное бессилие в отношении проблем с визами. Напротив — в случае с Рерихами все завершилось благополучно. И резидент Думпис и резидент Быстров помогли американцу Николаю Константиновичу как можно скорее попасть в СССР. В чем же заключался секрет этого поистине чудесного разрешения? Разведке было известно, что Кермит Рузвельт состоял членом тайного общества «Комната», близкого к американским секретным службам («Комната» держала под контролем счет Амторга — «крыши» ИНО ОГПУ в США), а Николай Константинович принадлежал к совсем противоположной организации.

Семнадцатого апреля 1926 года Быстров под покровом ночи пробрался в русскую факторию и постучал в дверь гостевого домика Русско-Азиатского банка. Здесь Рерих остановился вместе с семьей. Художник отметил свидание в своем дневнике [106] Рерих Н. Алтай — Гималаи— С. 234. , но Александр Ефимович, бывший здесь во второй своей сущности, в своем дипломатическом дневнике об этом событии опять не обмолвился. Впрочем, кое-что об этой встрече сообщает художник. И хотя он не упоминает секретной части разговора с консулом, сама по себе запись весьма любопытна:

«17 апреля.

Среди долгих путешествий ускользают целые события. Только что мечтали о поездке на острова Пасхи, а здесь уже говорят о гибели этих островов три года тому назад. Неужели гиганты Атлантиды уже навсегда погрузились в пучину и поток космоса — эта сантана буддизма — совершает свое непреложное течение? За время наших хождений по горам и пустыням какие-то звезды из мелких сделались первоклассными величинами. Еще опустился в море какой-то остров с десятитысячным населением. Усохли озера, и прорвались неожиданные потоки. Космическая энергия закрепляет шаги эволюции человечества. Вчерашняя «недопустимая» сказка уже исследуется знанием. Испепеляется отброс, и зола питает побеги новых завоеваний.

В тишине фактории Урумчи консул Быстров широкоохватно беседует о заданиях эволюции общины человечества, о движении народов, о знании, о значении цвета и звука… Дорого слушать эти широкие суждения. Одни острова погрузились в пучину, и вознеслись из нее другие, мощные» [107] Рерих Н. Алтай — Гималаи— С. 234. .

«Да, потоп уже начался, — думал Быстров, слушая Рериха. — Но, может быть, этот старик станет Ноем, которому суждено будет увидеть сухой Арарат?» Однако самым удивительным было то, что за тысячи километров от Урумчи, в Москве, в здании на Лубянке, велись примерно такие же разговоры.

«Золотой век, то есть Великая Всемирная Федерация народов, построенная на основе чистого идейного коммунизма, господствовала некогда на всей земле. И господство ее насчитывало около 144 000 лет. Около 9 тысяч лет тому назад, ведя счет по нашей эре, в Азии, в границах современного Афганистана, Тибета и Индии, была попытка восстановить эту федерацию в прежнем объеме. Это та эпоха, которая известна в легендах под именем похода Рамы…»

Коротко стриженный плотный человек лет пятидесяти подошел к доске, висевшей на стене, и, взяв мел, крупным росчерком написал: Pa = ʘ и Ma = ☽.

«…следовательно, — продолжал он, — Рама — культура, овладевшая полностью как дорической, так и ионической наукой. Рамидская Федерация, объединившая всю Азию и часть Европы, существовала в полном расцвете около 3 тысяч 600 лет и окончательно распалась после революции Иршу…»

Он отряхнул ладони и еще раз взглянул на символические знаки льва и рака, означавшие также золото и серебро.

Люди в бежевой униформе, сидевшие в кабинете, подробно конспектировали лекцию. Время от времени они задавали наводящие вопросы, и Александр Васильевич Варченко отвечал им бойко и не задумываясь. Здесь, в кабинете, находившемся в доме № 2 по Большой Лубянке, мистик читал свои лекции гражданам, весьма далеким от оккультных эмпиреев. Товарищ Леонов возглавлял 4-е отделение, занимавшееся охраной государственной тайны и исполнением режима секретности. Филиппов руководил Управлением северных исправительных лагерей. Гусев являлся начальником 4-го отделения, где был разработан «Русский код», объединивший восемьдесят два отечественных шифра. Здесь же находился и товарищ Цибизов из 2-го отделения, специализировавшегося на шифровке и дешифровке, он же возглавлял 8-е криптографическое отделение Штаба РККА. Словом, все эти люди являлись сотрудниками самого секретного подразделения ОГПУ — Спецотдела. Его руководитель Глеб Бокий также присутствовал в тот весенний день и слушал лекцию.

Иногда эти лекции проходили в более приватной обстановке и вне стен ОГПУ Тогда среди слушателей появлялись члены ЦК партии Иван Москвин, возглавлявший комиссию Советского контроля, и Семен Диманштейн, заведующий Национальным сектором. К ним присоединялся и заместитель народного комиссара иностранных дел Борис Стомоняков, курировавший в своем ведомстве направление Синцзян — Тибет.

Но постороннему вряд ли пришло бы в голову, что все эти люди являлись членами тайного мистического общества «Единое Трудовое Братство».

С переносом деятельности Братства в Москву и в связи с переездом Барченко на новое место работы изменилась и структура Высшего Совета Братства.

В него вошли следующие лица:

1. Бокий Глеб Иванович — начальник Спецотдела ОГПУ.

2. Москвин И. М. — кандидат, а потом член ЦК ВКП(б), работник аппарата ЦК, член комиссии Совконтроля.

3. Миронов— инженер, товарищ Бокия по Горному институту, работник Наркомзема.

4. Кострикин — инженер, также товарищ Бокия по институту.

5. Стомоняков Б. С. — заместитель наркома иностранных дел.

6. Гопиус— работник Спецотдела ОГПУ.

7. Александр Барченко [108] Протокол допроса Барченко А. В. от 10 июня 1937 г. .

Иногда Александра Васильевича Барченко приглашали в Кремль, там узкий круг партийных функционеров во главе с секретарем ЦИК СССР Авелем Енукидзе просил ученого прочитать лекцию для членов «Кремлевского кружка» [109] Устная информация вдовы Барченко Ольги Павловны. .

То, что Барченко говорил присутствующим, мало совмещалось с идеями светлого будущего. Уже в ближайшие 120 лет, по словам ученого, на земле произойдут глубочайшие катаклизмы с самыми мрачными последствиями в первую очередь для территории СССР. Подобные катастрофы, указывал Александр Васильевич, уже имели место в истории человечества, и он напоминал о печальной судьбе мифических континентов — Лемурии и Атлантиды. Достигнув высшей стадии развития «древней науки», эти колоссы цивилизаций, где также процветал коммунизм, были сметены всемирным потопом. Такая же судьба, по прогнозам кремлевского лектора, грозила теперь и Советскому Союзу. Опыт прошлого показывал, что только отдельные высокие участки древних континентов не были поглощены мировым океаном и там — в горах — сохраняются по сей день секретные знания прошлых эпох. Одним из таких конспиративных центров, утверждал Барченко, является Шамбала. Отсюда исходят сгустки мысленной энергии, посылаемой в пространство планеты. Их направляют величайшие мудрецы, а уровень их познаний несравненно выше современного состояния науки. Эти люди, говорил Барченко, настоящие политические телепаты, способные влиять на ход истории.