Найджел Клифф - В поисках христиан и пряностей

На рассвете следующего дня вахтенные заметили две лодки в открытом море, и корабли тут же бросились за ними в погоню. Васко да Гама решил, что если штурманов невозможно нанять, их придется захватить силой.

Одна лодка улизнула к материку, но незадолго до сумерек флотилия нагнала вторую. На борту у нее находились семнадцать мусульман, некоторое количество золота и серебра и большое количество маиса. Один пожилой мужчина имел вид человека значительного, и к нему льнула молоденькая жена. Когда корабли окружили лодку, матросы и пассажиры бросились за борт, но португальцы не замедлили спустить шлюпки и выудили их из воды.

К досаде да Гамы, среди захваченных штурмана не оказалось, и флотилии пришлось продолжить путь вдоль побережья.

В тридцати лигах к северу от Момбасы португальцы очутились в виду еще одного крупного города. На закате они бросили на ночь якоря, тщательно следя за побережьем из страха тайных демаршей.

На следующий день, 15 апреля, было пасхальное воскресенье, но вознесли лишь обычные утренние молитвы. Путешественники настороженно оглядывались по сторонам, выжидая, кто сделает первый шаг.

Впереди берег величественно изгибался между двумя каменистыми выступами, образуя широкий извилистый залив. При отливе волны набегали на коралловые рифы, далеко выступающие от песчаного берега, открывая поблескивающие озерца и низкие скалы, покрытые в углублениях одеялом желтых водорослей. Окруженный садами и фермами город раскинулся вдоль берега среди обширных пальмовых рощ. На фоне бледно-голубого неба белели ухоженные виллы с крышами из пальмовых листьев; в отличие от большинства арабских домов с их глухими стенами в этих зданиях было множество окон и террасы на крышах, выходящих на море. Сам пейзаж напомнил португальцам Алкочете, излюбленное место отдыха королей Португалии (и место появления на свет короля Мануэла I) в устье реки Тахо под Лиссабоном.

Захваченные с лодки моряки рассказали похитителям, что перед ними город Малинди, и добавили, что плыли как раз оттуда и что видели в порту четыре корабля, принадлежавших христианам из Индии. Если чужаки их отпустят, они найдут для них штурманов-христиан, а еще пресную воду, дрова и любые другие припасы, какие только им назовут.

Да Гама отчаянно нуждался в помощи и внял их совету. Подойдя к городу поближе, он бросил якорь в полулиге от порта. Жители держались на расстоянии: возможно, их уже предостерегли, что чужеземцы захватывают чужие корабли и берут в плен пассажиров и команду.

На следующее утро да Гама приказал своим матросам отвезти в шлюпке пожилого мусульманина на песчаную мель перед городом. Его оставили одного, и он тихо стоял, пока с берега не подошла плоскодонка и не подобрала его. Чужеземцы удерживали в заложницах его молоденькую жену, и он направился прямиком во дворец, где передал послание командора. Новоприбывшие, рассказал он, подданные великого и могущественного короля, которого султан будет только рад иметь союзником; они держат путь в Индию, и им не помешали бы штурманы. Ради разнообразия дипломатические ухищрения пали на благодатную почву: султан вел войну с соседней Момбасой и жаждал обзавестись новыми союзниками, особенно такими воинственными, с грозного вида кораблями.

После полудня старик вернулся с одним из телохранителей султана, шарифом и тремя баранами. Посланники передали горячие пожелания султана завязать с чужестранцами дружбу и его готовность дать им штурманов и все, что в его власти. Да Гама послал с ними в ответ камзол, две нитки коралловых бус, три чаши для омовения рук, шляпу, несколько маленьких бубенцов, два полосатых хлопчатых шарфа и на словах просил передать, что войдет в порт на следующий день.

Корабли придвинулись чуть ближе к берегу, а от султана прибыл шлюп с еще шестью баранами и грузом гвоздики, тмина, имбиря, мускатного ореха и перца. И вновь дорогостоящий аромат пряностей заставил сердца моряков забиться быстрее.

С дарами доставили и новое послание: если чужеземный вождь желает говорить с султаном, султан выйдет на своем дхоу и встретит его на середине пути. Да Гама согласился, и на следующий день после полудня королевское дхоу отчалило от берега. С собой султан вез оркестр трубачей, двое из которых дули в гигантские рога из украшенных замысловатой резьбой слоновьих бивней высотой в рост человека, – дули в эти рога через дырочку в середине [346]. Сочетание протяжного рева из бивней и нежных переливов дудочек и флейт создавало гармоничную, гипнотическую мелодию.

Султан был облачен в одеяние из алого дамаста, отороченное зеленым атласом, и пышный тюрбан. Он восседал в просторном бронзовом кресле со множеством шелковых подушек. От солнца его прикрывал алый атласный зонт, а рядом с ним стоял старый слуга, державший саблю в серебряных ножнах. Его люди были голыми по пояс, но ниже были закутаны в шелка или тончайший хлопок. На голове у них были повязки, вышитые золотом и серебром, и вооружены они были причудливыми кинжалами и саблями, украшенными шелковыми кистями всех цветов радуги. На европейцев большое впечатление произвели пышность и достоинство королевской процессии.

Облаченного в лучшие свои доспехи да Гаму сопровождали двенадцать старших офицеров. Его шлюпка была украшена флагами и вымпелами, и когда султан подошел ближе, португальцы на веслах двинулись навстречу. Лодки остановились бок о бок. Жестами и через переводчиков мужчины обменялись сердечными приветствиями, и да Гаме польстило, что ему оказывают королевские почести.

Султан пригласил командора посетить город и остановиться в его дворце, где он мог бы освежиться и отдохнуть от тягот долгого путешествия. После, предложил султан, он нанесет ответный визит на корабли. Невзирая на лестное предложение, да Гама отказался. Он пришел к твердому убеждению, что слишком опасно сходить на берег в хорошо вооруженных и укрепленных мусульманских городах, сколь бы дружелюбными ни казались их жители. Он ответил, что приказ короля воспрещает ему принять предложение, а если он ослушается, о его поведении донесут.

А что скажет о нем его собственный народ, возразил султан, если он сам посетит корабли без знака доброй воли со стороны чужеземцев? По меньшей мере он желает знать, как зовут их короля.

Португальский переводчик написал имя – Мануэл.

Если чужеземцы навестят его на обратном пути из Индии, объявил султан, он пошлет с ними письма или даже посла этому Мануэлу.

Поблагодарив за любезность, да Гама пообещал вернуться и, в свою очередь, задал множество вопросов, касавшихся своей собственной миссии. Султан долгое время распространялся про пряности, про Красное море и пообещал предоставить штурмана.