Владимир Поцелуев - Великий Ленин. «Вечно живой»

Меньшевики-интернационалисты во главе с Л. Мартовым, «оборонцы» во главе с А. Потресовым, «революционные» во главе с И. Церетели, Ф.И. Даном (Гурвичем) выступали с позиций «революционной обороны», поддерживая лозунг «Война до победного конца!». Вследствие этого меньшевики и эсеры соглашались с Временным правительством и по решению других важнейших социально-экономических вопросов с учетом окончания войны и созыва Учредительного собрания. И все же с эсеро-меньшевистско-буржуазным блоком, с партией меньшевиков порвали плехановская группа «Единство», «Новожизненцы», меньшевики-интернационалисты во главе с Ю. Лариным (Лурье), небольшая, но влиятельная группа межрайонцев во главе с Л. Троцким.

Сила социалистических партий проявлялась в действиях Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, который оказывал сильный нажим на Временное правительство, показывая его несостоятельность в решении коренных преобразований. Вместе с тем критика Петросовета должна была привести к более тесной коалиции с Временным правительством или к более решительным самостоятельным действиям. Умеренные Советы начинают революционизироваться по мере возвращения из ссылки наиболее активных деятелей российской социал-демократии, особенно большевиков, и ухудшения социального положения рабочих.

Из сибирской ссылки 12 марта вернулись в Петроград большевистские вожди Л. Каменев, М. Муранов, И. Сталин. В резолюциях ЦК РСДРП(б), принятых 5 и 13 марта, отмечалось, что большевики «не противодействуют власти Временного правительства постольку, поскольку действия его соответствуют интересам пролетариата и широких демократических масс народа…».

Более жесткой позиции по отношению к Временному правительству придерживалось Русское бюро ЦК (А. Шляпников, В. Молотов (Скрябин), В. Залуцкий), в резолюции которого 4 марта отмечалось: «Теперешнее Временное правительство по существу контрреволюционно, так как состоит из представителей крупной буржуазии и дворянства, а потому с ним не может быть никаких соглашений» [165]. Главное же, по мнению бюро, состояло в том, чтобы продолжить борьбу за «создание Временного революционного правительства демократического характера (диктатура пролетариата и крестьянства)».

Таким образом, крайне правые большевики под демократией подразумевали диктатуру многочисленной, но не самой лучшей части населения. Власть в руках трудящихся, по нашему мнению, возможна лишь в виде диктатуры, способной принуждать талантливых организаторов, деловых людей, творческих работников делать то, что необходимо для укрепления диктаторской власти.

Понимая резкость своей позиции, бюро ЦК большевиков вносит поправки, записывая в протоколе от 9 марта, что бюро, не считая важным поддерживать Временное правительство, в то же время не видит путей и активного противодействия ему. А в проекте резолюции 10 марта речь уже шла о возможности «воздействия на Временное правительство» [166]. Более жесткую позицию занимали большевики в отношении войны, заявив, «что основной задачей революционной демократии по-прежнему является борьба за превращение настоящей антинародной империалистической войны в войну гражданскую против своих угнетателей – господствующих классов» [167].

Таким образом, Русское бюро ЦК РСДРП выступало не только против империалистической политики Временного правительства, но и «оборончества» меньшевистско-эсеровского Петросовета, призывая к гражданской войне, которую Ленин считал естественным элементом классовой борьбы, утверждая, что социалистическая революция «не может не сопровождаться гражданской войной…» [168].

Постепенное сближение с левыми, интернационалистическими группами меньшевиков начинают новобранцы Русского бюро ЦК Каменев (Розенфельд), Муранов и Сталин, хотя и имевший лишь совещательный голос [169], фактически захватившие редакцию «Правды». Из всех большевистских деятелей, находящихся тогда в России, Ленин выделял Каменева. В конце марта 1917 г. Ленин писал Я. Ганецкому из Цюриха в Стокгольм: «Каменев должен понять, что на него ложится всемирно-историческая ответственность» [170]. Однако эту ответственность Каменев понимал по-своему. В главном – в вопросе об отношении к политическим оппонентам: социалистическим партиям и группам, к Советам и Временному правительству – он расходился с Лениным, выступая более лояльно. Так, по отношению к войне большинство делегатов от 40 партийных организаций из многих городов России 27 марта поддержали Каменева, выступив против поддержки войны и против бескомпромиссного осуждения оборончества.

29 марта совещание большевиков обсуждало центральный вопрос – об отношении к Временному правительству. В докладе, с которым выступил Сталин, было подчеркнуто: «Поскольку Временное правительство закрепляет шаги революции, постольку ему поддержка, поскольку же оно контрреволюционно, поддержка Временного правительства неприемлема». Исходя из этого, Сталин предлагал выждать, «пока Временное правительство исчерпает себя, когда в процессе выполнения революционной программы оно дискредитирует себя», а «пока организовывать Центральный Совет рабочих и солдатских депутатов и укреплять его…». Резолюция совещания смягчала положение доклада, проводя точку зрения Каменева – «бдительного контроля над действиями Временного правительства в центре и на местах, побуждая его к самой энергичной борьбе за полную ликвидацию старого режима» [171].

Таким образом, Каменев в отличие от Сталина на мартовском совещании большевиков по главным вопросам – отношению к войне и Временному правительству – занимал компромиссную позицию для объединения большевиков с социалистическими партиями интернационалистического направления. Руководитель Русского бюро ЦК РСДРП А. Шляпников, отодвинутый на третий план каменевско-сталинским авторитетом, телеграфировал в Стокгольм для передачи Ленину: «Ульянов должен приехать немедленно».

О переезде Ленина в Россию имеется ряд исследований, однако нет оценки поступка Ленина, который, оправдываясь, писал: «Прождав две недели ответа из России, мы решились сами провести названный план…» [172]Большевики пренебрегли моралью, отправляясь в Россию через Германию с благословения и санкционирования германских «верхов». 1 апреля 1916 г. Генеральный штаб России получил донесение своего агента в Швейцарии: «Брут докладывает: поступают сведения, что русские социалисты отправляются в Россию через Германию на германские деньги, причем пропускают заведомых сторонников мира…» [173]Несомненно одно, Ленин стремился в Россию, где политические события принимали не большевистскую программу.