Владимир Поцелуев - Великий Ленин. «Вечно живой»

О своем беззащитном положении знало и Временное правительство из доклада генерала для поручений при Керенском Б.А. Левицкого утром 25 октября: «Части, находящиеся в Зимнем дворце, только формально охраняют его, так как активно решили не выступать; в общем, впечатление, как будто Временное правительство находится в столице враждебного государства, закончившего мобилизацию, но не начавшего активных действий» [298]. Да и некоторые из министров «подняли вопрос о «действительности» их полномочий» в обстоятельствах текущего момента… «Все от нас откололись. Не должны ли мы сдать власть?» [299]– говорили они.

Подробное и довольно эмоциональное описание состояния членов Временного правительства в Зимнем дворце оставил его министр юстиции П. Малянтович: «…в комнату влетел, как щепка, вброшенная к нам волной, маленький человечек под напором толпы, которая за ним влилась в комнату, как вода, разлилась сразу же по всем углам и заполнила комнату…» Этим человечком был Антонов-Овсеенко. «Временное правительство здесь, – сказал Коновалов, продолжая сидеть. – Что вам угодно?» – «Объявляю вам, всем вам, членам Временного правительства, что вы арестованы», – ответил Антонов-Овсеенко, а Чудновский стал записывать фамилии присутствующих и составлять протокол. Членам ВРК удалось сдержать негодующих солдат и матросов от самосуда над членами бывшего правительственного кабинета.

13 арестованных министров под конвоем матросов и красногвардейцев направили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости.

Доктор И. Манухин – врач, прикомандированный к Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства и пользовавший еще арестованных царских министров, – оставил интересные воспоминания о положении своих новых, послеоктябрьских подопечных. «Солдаты охраны, – писал он, – ненавистью к ним не пылали, пищевой режим новая власть допускала сносный, встречи с родственниками были чаще и свободней». Постепенно многие из арестованных были переведены в больницу тюрьмы «Кресты», в частную лечебницу Герзони, откуда и вовсе освобождены «под залог» [300]. Некоторые эмигрировали, оставшиеся в Советской России С. Салазкин, Н. Кишкин, С. Ольденбург, А. Зарудный, П. Малянтович и другие были в дальнейшем репрессированы.

В ответ на большевистский переворот в ночь на 26 октября в Петрограде был создан «Комитет спасения родины и революции». В «комитет», возглавляемый эсерами Н.Д. Авксентьевым – председатель, А.В. Гоцем, В.М. Зензиновым, В.М. Черновым, вошли представители Государственной думы, ВЦИК Советов и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов, Почтово-телеграфного союза, Центрофлота, Предпарламента, фракций социал-революционеров (эсеров) и социал-демократов (меньшевиков), народных социалистов, группа «Единство», делегаты – меньшевики и эсеры, покинувшие 2-й Всероссийский съезд Советов и др.

В 3 часа 10 минут ночи 26 октября после перерыва Каменев сообщил делегатам съезда: «Получено сообщение, что главари контрреволюции, заседавшие в Зимнем дворце… захвачены Петроградским революционным гарнизоном». Слова председательствующего вызвали бурю оваций. Затем под крики и аплодисменты он зачитал список арестованных министров и, развивая триумф победы, заявил, что 3-й батальон самокатчиков, вызванный Керенским на защиту Временного правительства, перешел на сторону революции. «…Среди товарищей самокатчиков, – подчеркнул комиссар ВРК из Царскосельского гарнизона, – нет врагов Всероссийского съезда Советов», – что вызвало новую волну аплодисментов, – «они также стоят за власть Советов, за немедленную передачу земли крестьянам… и за введение рабочего контроля над производством». Затем выступил Николай Крыленко с известием о том, что на Северном фронте образован ВРК, который будет препятствовать движению воинских эшелонов на Петроград [301].

В столь викториальную атмосферу зала возвратились после фракционного совещания меньшевики-интернационалисты, представитель которых Капелинский вновь заговорил о компромиссно-мирном решении кризиса, который фактически уже был разрешен. И даже после того, как Каменев предложил отложить обсуждение резолюции Троцкого, осуждающей меньшевиков и эсеров, давая понять, что не исключена возможность диалога с ними, меньшевики-интернационалисты покинули съезд. «Итак, дело было сделано, – вспоминал присутствовавший на съезде Н. Суханов. – Мы ушли неизвестно куда и зачем, разорвав с Советами, смешав себя с элементами контрреволюции, дискредитировав и унизив себя в глазах масс, подорвав все будущее своей организации и своих принципов. Этого мало: мы ушли, совершенно развязав руки большевикам, сделав их полными господами всего положения, уступив им целиком всю арену революции.

Борьба на съезде за единый демократический фронт могла иметь успех. Для большевиков как таковых, для Ленина и Троцкого она была более одиозна, чем всевозможные «комитеты спасения» и новый корниловский поход Керенского на Петроград. Исход «чистых» освободил большевиков от этой опасности. Уходя со съезда, оставляя большевиков с одними левыми эсеровскими ребятами и слабой группой новожизненцев, мы своими руками отдали большевикам монополию над Советом, над массами, над революцией. По собственной неразумной воле мы обеспечили победу всей линии Ленина…

Я лично, – признавался Суханов, – в революции совершал немало промахов и ошибок. Но самым большим и несмываемым преступлением я числю за собой тот факт, что я немедленно после получения вотума нашей фракции об уходе не порвал с группой Мартова и не остался на съезде…» [302]

Замечания Суханова более конкретны и самокритичны, но несколько преувеличивали роль ушедших со съезда меньшевиков и эсеров, которые вовсе не «обеспечили победу всей линии Ленина». Ленин лично осуществлял победу своей линии.

От имени фракции большевиков Луначарский огласил написанное Лениным воззвание «Рабочим, солдатам и крестьянам!», которое не только объявляло, что «съезд берет власть в свои руки», но и представляло короткую, но емкую программу предстоящих действий: «Советская власть предложит немедленный демократический мир всем народам и немедленное перемирие на всех фронтах. Обеспечит безвозмездную передачу помещичьих, удельных и монастырских земель в распоряжение крестьянских комитетов, отстоит права солдат, проведя полную демократизацию армии, установит рабочий контроль над производством, обеспечит своевременный созыв Учредительного собрания, озаботится доставкой хлеба в город и предметов первой необходимости в деревню, обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение.