Александр Зимин - Витязь на распутье: Феодальная война в России XV в.

Докончание оказалось недолговременным. В Дмитрове Василий Юрьевич пробыл всего с месяц, а затем снова отправился в Кострому, послав великому князю «разметные грамоты». В чем была причина очередного обострения отношений между князьями, нам не известно. В Костроме Василий Юрьевич прожил до «зимнего пути». Когда установились холода, он вместе с вятчанами двинулся к Галичу. Удар и на этот раз был направлен по слабому звену великокняжеской коалиции: в Галиче находился союзный Василию II безынициативный брат Василия Косого Дмитрий Меньшой. Расчет был правильным. Город был взят. Затем Василий Косой направился к Устюгу. В заговенье на Филиппов пост (15 ноября — 25 декабря) он вышел на реку Кичменгу и двинулся по реке Югу. Устюг был осажден 1 января 1436 г. Осада затянулась на девять недель. В конце концов город пал. Воевода князь Глеб Иванович Оболенский был убит, владычный десятинник Иев [359] так — HF. Булатов повешен [360] ПСРЛ. Т. 23. С. 149; Т. 26. С. 191; Т. 27 (Сокращенный свод конца XV в.). С. 345; Т. 37. С. 86. . Да и многие устюжане посечены были и повешены в отместку за попытку убить князя Василия Юрьевича во время заговора 1435 г.

Тем временем зимой 1436 г. Дмитрий Шемяка приехал в Москву звать Василия II к себе на свадьбу в Углич. Его невестой была Софья, дочь князя Дмитрия Заозерского [361] ПСРЛ. Т. 27 (Сокращенный свод конца XV в.). С. 345; Т. 37. С. 86. Судя по родословным данным, свадьба состоялась (Редкие источники. Вып. 2. С. 12). 13 июня 1436 г. в докончании с Василием II Дмитрий Шемяка упоминал завещание («духовную грамоту») своего тестя (ДДГ. № 35. С. 91). . Вряд ли этот шаг означал попытку заманить великого князя в ловушку или устроить на свадьбе какой-либо скандал по образцу происшедшего в феврале 1433 г. Дмитрий Шемяка в это время воздерживался от поддержки своего старшего брата и, вероятно, пытался нормализовать свои отношения с Василием II. Однако Василий Васильевич иначе оценил его намерение и решил по-своему использовать предоставленную ему возможность. Он попросту «поимал» князя Дмитрия и отправил его с приставом Иваном Старковым на Коломну [362] ПСРЛ. Т. 26. С. 191. . Очевидно, великий князь усмотрел связь выступления Косого с приездом Шемяки и решил не допустить тесного «единачества» братьев [363] «По-видимому, — писал Л.В. Черепнин, в данное время Василий Юрьевич поддерживал связь со своим братом Дмитрием Шемякой» ( Черепнин. Образование. С. 766). Если бы это было так, то вряд ли бы князь Дмитрий отправился в Москву. . Этот шаг Василия Васильевича был несомненным просчетом. Он привел к раздроблению сил коалиции князей, выступавшей против авантюристических действий Василия Косого.

Поступок великого князя вызвал негодование в среде сторонников Дмитрия Шемяки, и когда с Устюга Василий Юрьевич двинулся на Вологду, то к нему присоединился двор Дмитрия Шемяки, представлявший крупную боевую силу («княжи Дмитреевы братки дворяне 500 человек») [364] ПСРЛ. Т. 23. С. 149; Т. 26. С. 191–192 («двор брата его князь Дмитреев Шемякин с ним же»). . Во главе двора находился воевода Акинф Волынский. Выступив против Василия II весной 1436 г., Василий Юрьевич переправился через Волгу и подошел к Нерехте. Очевидно, он от Вологды шел по Мологе и Волге.

В молниеносных рейдах Василия Косого прослеживается некая система, объясняющаяся и сложной обстановкой 1434–1436 гг., и самим характером этого князя. Василий Юрьевич стремился прежде всего обеспечить себе поддержку тех земель, в которых влияние его братьев и Василия II не было прочным. Не имея достаточно сил для захвата Москвы, он предпочитал громить своих врагов поодиночке, нанося удары по их наиболее слабым позициям. В 1434 г. Василий Юрьевич рассчитывал на поддержку Новгорода и тех его волостей, которые находились в совместном владении с великими князьями (Бежецкий Верх). Он надеялся также, что антимосковская позиция Костромы приведет ее к союзу с ним (сходными были расчеты в недавнем прошлом и Василия II). В начале 1435 г. после неуспеха первоначального плана Василий Юрьевич решил нанести основной удар по ярославским союзникам Василия II и Дмитрия Шемяки, с тем чтобы добиться захвата Костромы и Вологды. Видя, что наиболее верным союзником его стала Вятка, Василий Косой решил укрепиться на Вологде и в Устюге, чтобы как-то приблизить свои владения к землям вятчан.

Предпринимая все эти действия, Василий Косой надеялся, что ему удастся одному, без коалиции князей одержать победу. Это был его крупнейший просчет. Особенно пагубно на судьбе Василия Юрьевича сказалось то, что он практически потерял свою столицу (Звенигород), столицу Шемяки (Рузу) и оттолкнул от себя влиятельного можайского князя Ивана Андреевича, перешедшего в стан сторонников Василия II.

Слабость позиции Василия Косого учло окружение Василия II, которое добивалось объединения вокруг Москвы князей «гнезда Калиты». Великого князя поддержали Иван Андреевич Можайский и Дмитрий Меньшой [365] ПСРЛ. Т. 26. С. 192. . Возможно, с Василием II были заодно и его наиболее преданные союзники — белозерский князь Михаил Андреевич и серпуховской князь Василий Ярославич. Великого князя поддерживал ярославский князь Александр Федорович Брюхатый. К Василию II прибыл из Литвы князь Иван Баба Друцкий [366] Сначала Иван Друцкий приехал в Псков, где пробыл до половины зимы 1435/36 г. (ПЛ. Вып. 2. С. 45; ПСРЛ. Т. 26. С. 192). Приезжал он на Русь еще в 1424 г. (ПСРЛ. Т. 26. С. 182–183). . Наконец, поняв опрометчивость своего поступка, Василий II распорядился освободить Дмитрия Шемяку «из железа», предписав «быти ему простому на Коломне», т. е. жить там как бы под негласным надзором. Трудно сказать, как подействовал этот жест на позицию двора Шемяки.

После этой дипломатической подготовки Василий Васильевич двинулся против своего основного противника.

Решительная битва состоялась 14 мая 1436 г. в Ростовской земле на реке Черехе (между Волгой и селом Большим), у церкви Покрова в Скорятине [367] ПСРЛ. Т. 5 (Софийская I летопись по списку Царского). С. 267; Т. 23. С. 149; Т. 26. С. 192; Насонов А.Н . История русского летописания XI — начала XVIII в. М., 1969. С. 330–331 (по другим сведениям — «в Ростовском Нализе» [368] ПСРЛ. Т. 24. С. 183. ). Сначала враждующие стороны взяли перемирие до утра [369] По Ермолинской летописи, Василий Косой прислал великому князю в качестве парламентера чернеца Русана «от Бориса и Глеба» и взял перемирие. А когда великокняжеские полки «еси разъехашася по кормы», он, двигаясь от Устюга на Вологду, пошел от села Болтина, лежавшего к северу от Волги (ПСРЛ. Т. 23. С. 149) Александр Русан известен как солевар и старец Троицкого монастыря (АСЭИ. Т. I. № 83. С. 70 (1435–1445 гг.); № 102, С. 82; № 116. С. 93; № 214. С. 149). Около 1445–1453 гг. он дал варницу в Симонов монастырь в Ростовской земле (АСЭИ. Т. II. № 344. С. 341). О нем подробнее см.: Ивина Л.И. Крупная вотчина Северо-Восточной Руси конца XIV — первой половины XVI в. Л., 1979. С. 66–67. Борисоглебский монастырь находился под Ростовом на реке Устьи (притоке Костромы). По А.П. Насонову, речь должна идти о Борисоглебской пустыни на Сухоне (см.: Насонов А.Н. Указ. соч. С. 330). . Полки, распущенные Василием II, разъехались «вси кормов деля». Этим попытался воспользоваться Василий Косой. Нарушив достигнутое временное соглашение, он совершил дерзкий набег на лагерь великого князя. Однако «сторожа» предупредили Василия II о грозящей ему опасности, и по сигналу боевой тревоги тому удалось собрать свои силы. В начавшейся баталии успех сопутствовал Василию Васильевичу. Отряды Василия Косого были наголову разбиты, а сам он бежал с поля боя. Однако князя догнали и схватили Борис Тоболин и князь Иван Друцкий [370] ПСРЛ. Т. 37. С. 86; Т. 4. Ч. 1. С. 435; Т. 24. С. 183; Т. 26. С. 192; НПЛ. С. 418. . Пленник был препровожден в Москву и 21 мая ослеплен [371] П.Н. Луппов, путая ярославского князя Алехандра Брюхатого с суздальским князем Александром, полагал, чти Василий II ослепил Василия Косого за «вероломство вятчан», которые увезли ярославского князя на Вятку (см.: Луппов П.Н. История города Вятки. Киров, 1958. С. 60). Это — чистый домысел. . Победители расценили особо опасными действия вятичей, поэтому их воевод ждало суровое наказание. Один из них, Дятел, был повешен в Москве, а другого, Семена Жадовского, «в Переславли чернь мужики ослопы убили», т. е. забили насмерть [372] ПСРЛ. Т. 23. С. 149. .