Евгений Кычанов - Великий Чингис-хан. «Кара Господня» или «человек тысячелетия»?

Отец Мухали «считал себя родственником и соседом и потому находился в подчинении Тай-цзу» [Юань ши, цз. 119, с. 1а]. Он спас жизнь Темучжина, отдав ему свою лошадь, когда их преследовали враги. Когда родился Мухали, белый воздух заполнил юрту и шаман объявил, что родился необычный ребенок. Мухали отличался умом, упорством, ловкостью, был отличным стрелком из лука. Это был человек, преданный Темучжину. «В «Юань ши» рассказывается, что однажды, когда

Темучжин терпел одну неудачу за другой, он со своими людьми попал в снежный буран. Они не могли найти юрты и заночевали в болоте. Мухали и Боорчу расстелили шубы и войлок, поставили из войлока щиты от снега и укрыли Темучжина. Сами они до рассвета продержали укрывавшие Темучжина от снега войлоки, ни разу не пошевелившись. Раз, когда на Темучжина и его людей напали разбойники, Мухали вначале успешно отстреливался, а потом снял с коня седло и укрыл им Темучжина от стрел нападавших [Юань ши, цз. 119, с. 1а-1б].

Про Борохула известно, что он служил Темучжину, был первым его тысячником и пал от руки врага. Сын Сорган-Ши-ра Чилаун помог Темучжину бежать из тайчиутского плена. Очевидно, по разным причинам каждый из них перешел на службу к нему, стал его нукером, но столь же очевидно и то, что они чтили Темучжина за его высокое происхождение и за его личные качества. Эти люди, как и многие другие, о которых мы скажем ниже, примкнули к Темучжину в той междоусобной борьбе, которая развернулась в монгольской степи в последнюю треть XII в., и не ошиблись.

Судя по материалам источников, Темучжин после женитьбы стал проявлять активность как политический деятель. Прежде всего он стал думать о том, как найти союзников для будущих битв с врагами. Придя в дом мужа, Борте подарила своей свекрови Оэлун доху из черного соболя. И решил Темучжин отвезти эту доху в подарок правителю кереитов Тоорил-кагану, рассудив так: «Ведь когда-то Тоорил-хан кереитский побратался, стал андой с батюшкой Есугай-ханом. А тот, кто доводится андой моему батюшке, все равно что отец мне» [Сокровенное сказание, с. 95].

Темучжин был молод и смышлен. Он знал цену титулам и потому, видно, уже не впервой величал своего покойного отца ханом. А кем мог стать ханский сын? Тоже только ханом.

Когда-то Есугай-баатур и кереитский Тоорил-каган действительно были побратимами, ибо Есугай неоднократно оказывал помощь Тоорил-кагану и вызволял его из разных бед. Путь Тоорил-кагана к власти, как и многих татаро-монгольских ханов, был устлан не розами, а головами. Дед Тоорил-кагана – Маркуз был пленен татарами и выдан ими чжурчжэням. Тоорил-хан начал свою «карьеру» с того, что убил двоих своих братьев – Тай-Тимур-тайши и Юла-Магасу. Воспользовавшись этим, дядя Тоорил-кагана – Гур-хан напал на него и лишил его улуса. «Гур-хан заставил бежать Он-хана (Тоорила. – Е. К.), разграбив его. Он-хан, бежав с сотней людей, уходил от преследователей. Есугэй-каан принял его сторону и взял его. После того Есугэй сказал: «Нам нужно вести дружбу с этим человеком» – и стал с ним побратимом (анда). В этом положении Кутула-каан сказал [Есугэю]: «Дружба с ним – недоброе дело, поскольку мы его хорошо узнали. Лучше стать андою с Гур-ханом, так как у него мягкий и хороший характер, а этот человек убил своих братьев и кровью их запачкал знамя чести»… Есугай-бахадур не согласился с этим и стал с ним [Он-ханом] другом и побратимом. Он напал на Гур-хана и обратил его в бегство, а улус его отдал Он-хану» [Рашид-ад-дин, т. I, кн. 1, с. 130].

Гур-хан бежал на территорию тангутского государства Си Ся. Брат Тоорила – Эрке-Хара до этого бежал к найманам. Найманы через какое-то время напали на Тоорила, разгромили его и отдали его улус Эрке-Хара. «Отец Чингис-хана вторично оказал помощь Он-хану и, изгнав Эркэ-Кара и опять взяв место, [занимавшееся] Он-ханом, отдал ему» [там же, с. 131]. Можно с уверенностью сказать, что Темучжин, живя в захолоустье и испытав муки плена, тем не менее был хорошо осведомлен о ситуации в огромной монгольской степи. Выбор его не случайно пал на кереитов.

Кереиты были сильным племенем. «В то время и в тех пределах, – по словам Рашид-ад-дина, – они имели больше силы и могущества, чем другие племена. До них дошел призыв Иисуса – мир Ему! – и они вступили в его веру» [там же, с. 127]. Таким образом, кереиты были христианами несториан-ского толка. Покровительство и дружба одного из сильнейших ханов монгольских степей обеспечивали Темучжину защиту и поддержку в сокрушении врагов и восстановлении отцовского улуса.

Темучжин прибыл на реку Толу, где была орда, ханская ставка Тоорил-хана.

– Когда-то вы с родителем моим побратались и, стало быть, вместо отца мне, – сказал он и подарил Тоорил-хану соболью шубу матери.

Тоорил-хан также, по-видимому, хорошо осведомленный о делах сына бывшего своего побратима Есугая, наслышанный о способностях Темучжина, а главное, о его целях, сказал в ответ именно то, чего тот желал:

– В благодарность за соболью шубу я соберу твой рассеянный улус.

По возвращении от Тоорил-хана один старик монгол, помнивший славу семьи Есугая и подаривший некогда на рождение Темучжина его родителям соболью пеленку, отдал в услужение Темучжину своего сына Чжельме:

Так Темучжин приобрел второго нукера. С такими же присказками отдавали своих сыновей в нукеры Темучжину и другие монголы. Гун-ва, передавая Темучжину Мухали и его брата Бугу, якобы сказал:

То же самое говорит Чилаун Хайчи, отдавая Темучжину в нукеры сыновей Тунге и Хаши:

Ясно, что вступление в нукерство сопровождалось обрядом, во время которого произносились известные, стандартные слова, символизирующие акт передачи сына в вечную службу хану, службу преданную, за измену которой полагалась смерть. Чжельме был урянхат. Рашид-ад-дин дает его полное имя – Джэлмэ-Ухэ. «Значение «ухэ» – дерзкий человек, разбойник и богатырь. Так как он обладал этими качествами, то был прозван этим именем» [Рашид-ад-дин, т. I, кн. 1, с. 157].

Очевидно, не всем понравились переговоры Темучжина с Тоорил-каганом, видимое усиление его. И вот меркиты задумали отомстить Темучжину за старые дела Есугая, за то, что отнял он у их соплеменника Чиледу невесту Оэлун. Лихие разбойные набеги в Монголии середины XII в. были делом обычным. Украсть тайком считалось недостойным поступком, а отбить силой – подвигом мужества. Джувейни так писал о жизни татаро-монгольских племен до возвышения Чингиса: «Они не были объединены друг с другом, и между ними постоянно была вражда и происходили ссоры. Некоторые из них считали разбой и насилие, безнравственные поступки и пьянство за подвиги мужества и превосходства» [Джувейни, т. I, с. 21].