Грег Кинг - Первая мировая. Убийство, развязавшее войну

Много чернил и бумаги было потрачено в размышлениях о том, зачем Франц Фердинанд поехал в Сараево. Принято считать, что эта поездка произошла по причине того, что эрцгерцог хотел придать своему визиту дополнительное общественное звучание и, что более важно, стремился укрепить общественное признание его морганатической супруги. Барон Альберт фон Маргути утверждал, что инициатором этой поездки была София, что она «жадно ухватилась» за «еще одну неожиданную благоприятную возможность предстать как жена наследника престола». Как писал один историк: «Таким образом, ради любви эрцгерцог пошел на свою смерть».

Но эрцгерцог не искал признания в потенциально опасной обстановке — он презирал такие апелляции к общественному мнению. Также ему не нужно было беспокоиться о Софии. Когда обсуждался первоначальный план поездки, речь шла только о его присутствии на маневрах, София должна была оставаться в соседнем отеле. Предполагалась возможность одного или двух ужинов с военными чинами, но не было никаких упоминаний о необходимости совершения визита в Сараево: эта идея возникла лишь несколько месяцев спустя. Таким образом, изначально не предусматривалось для Софии никакой возможности «показать себя на людях» или почить на лаврах торжества. И она уже была принята королевскими дворами Румынии, Берлина и Великобритании. И даже если в первоначальном плане поездки и значился визит в Сараево, что могли добавить аплодисменты нескольких тысяч боснийцев к ее чувству собственного достоинства?

У Франца Фердинанда были все основания избегать боснийцев. В 1910 г. студент Богдан Жераич пытался убить австрийского генерал-губернатора Боснии и Герцеговины. Все его пять выстрелов прошли мимо цели, и только шестой, направленный в собственную голову, оказался успешным. Два года спустя в Сербии от рук убийцы, связанного с «Черной рукой», погиб министр образования Хорватии, а в 1913 г. на выходе из церкви был ранен генерал-губернатор Хорватии. Весной 1914 г. один хорват попытался убить эрцгерцога Леопольда Сальватора во время его визита в Загреб; еще один студент, вооруженный револьвером, был арестован при попытке сесть в поезд, отправляющийся в Вену. Его целью был Франц Фердинанд, «враг всех южных славян, — говорил арестованный, — и я хотел убрать этот мусор, который мешает осуществлению чаяний нашего народа».

Сараево вряд ли можно было считать дружественной для визита Габсбургов территорией. Когда в 1911 г. Оскар Потиорек приступил к исполнению своих обязанностей в качестве генерал-губернатора Боснии, он обнаружил столицу в хаосе. На постоянные выступления против Австрии и Габсбургов он ответил волной репрессий. Работа боснийского парламента была приостановлена, а его законы отменены, сербские националистические общества и их пропаганда насилия запрещены, городская пресса подвергнута цензуре, и Потиореку неоднократно приходилось просить дополнительные войска для поддержания порядка.

И все же при всей нестабильности в городе Потиорек настаивал на том, что эрцгерцогу обязательно нужно посетить их город. Согласно первоначальным планам, эрцгерцог должен был присутствовать на маневрах, проходивших в окрестностях Сараево, 26–27 июня, а София в это время должна была находиться на курорте Илидже за пределами города. Такой сдержанный подход к визиту полностью соответствовал и пожеланиям Франца Иосифа: он не хотел, чтобы эта поездка затмила его собственный триумфальный визит в Сараево, который он совершил в 1910 г.

Но Потиорек настаивал на том, что эрцгерцог обязательно должен посетить город. Бардольф утверждал, что для эрцгерцога будет очень глупо подвергать себя такому риску. Потиорек не отступал. 17 февраля 1914 г. после долгих переговоров Франц Фердинанд неохотно дал свое согласие на короткий неофициальный визит в Сараево, без каких-либо официальных публичных выступлений. Такой ответ не удовлетворил Потиорека, возможно, он считал, что официальный визит эрцгерцога поможет укрепить положение его собственного режима и придаст ему статус императорской легитимности. Пять дней спустя он обещал Бардольфу, что «берет на себя полную ответственность» за обеспечение безопасности этого визита, если он будет официальным и с публичными выступлениями. Но если эрцгерцог настоит на «более или менее неофициальном визите», он не сможет гарантировать надлежащую безопасность. И вот после долгих препирательств, обещаний безопасности и предупреждений, что он сможет защитить эрцгерцога, только если визит будет официальным, Потиорек наконец добился своего. Франц Фердинанд неохотно согласился провести несколько утренних часов в столице Боснии. Даже получив эту уступку, Потиорек все равно пытался добиться еще большего: к концу 9 июня генерал-губернатор все еще безуспешно стремился продлить визит и на дневное время.

Кто же установил такую взрывоопасную дату визита? Совершенно очевидно, как установил один из историков, что 28 июня как дату посещения города определили в Военной канцелярии эрцгерцога. Правда и то, что эта дата была навязана им Потиореком. Бардольф говорил генерал-губернатору, что они пробудут в Боснии на маневрах в течение нескольких дней, предложив, чтобы эрцгерцог и его жена приехали в Сараево 29 июня. Потиорек настаивал, что это невозможно. Визит должен состояться раньше, так как Франц Фердинанд и София должны покинуть Илидж до 1 июля, когда открывался курортный сезон. Потиорек намекнул, что, если они продлят свое пребывание на курорте, может возникнуть «много неприятностей». Маневры должны были закончиться в субботу, 27 июня, во второй половине дня; учитывая пожелание Потиорека, чтобы Франц Фердинанд и София уехали не позднее 29 июня, назначили дату посещения Сараево на 28 июня, воскресенье.

Потиорек многозначительно забыл упомянуть о значении этой даты, хотя он, конечно, не мог не знать, что визит в этот день вызовет недовольство жителей Сараево. 28 июня отмечался День св. Вита, или Vidovdan, — сербский национальный праздник. В этот день в 1389 г. состоялась битва при Косово, в которой сербские войска потерпели поражение от турецкой армии Османской империи. В этот день «каждый серб клялся отомстить» иностранным захватчикам и каждый сербский националист приносил клятву верности идее Великой Сербии. Не сохранилось никаких свидетельств того, что чиновники эрцгерцога осознавали значение этой даты. Но нет и никаких оправданий Патиореку, который жил в Сараево и должен был бы понимать, как распалит людей имперский визит в этот день. Как писал один историк, для сербских националистов это было равносильно «подтверждению порабощения провинций». Но Потиорек ничего не рассказал.