Михаил Зефиров - Бриллианты на шее. Элита истребительной авиации Люфтваффе

Марселль с огромным интересом смотрел на экран, казалось, его полностью захватило происходящее. Увидев, как один из немецких истребителей, зайдя противнику в хвост, открыл огонь, но промахнулся, он подпрыгнул на месте. «Рано стреляешь! Рано стреляешь!» – вырвалось у него. Сидевший впереди мужчина сердито повернулся назад: « Что вы понимаете в этом, молодой человек? Вы ведь, конечно, не Марселль! » Улыбнувшись, тот откинулся на спинку сиденья, а мать сжала его руку, с укоризной посмотрев на него.

6 августа Марселль получил сообщение о том, что он удостоен высшей итальянской военной награды – Золотой Медали за военную доблесть. До этого ею был награжден только один немецкий военнослужащий – командир 7./JG26 обер-лейтенант Йоахим Мюнхенберг. 13 августа Марселль со своей невестой Ханне-Лиз приехал в Рим, где получил награду из рук Муссолини. Затем он скажет о своих впечатлениях от встречи с дуче: «Он поцеловал меня в обе щеки. Это было не очень приятно, так как брился он плохо» .

22 августа 1942 г. Марселль вернулся обратно в I./JG27, которая тогда базировалась уже на аэродроме около египетского местечка Куотайфия. К его приезду друзья постарались и обставили его палатку. Она стала более домашней, в ней теперь имелся музыкальный автомат и даже бар. Увидев все это, Марселль засмеялся: «Так лучше! Только не хватает одной вещи – позади бара должен стоять негр в белоснежном жилете!» Это была шутка, но его друзья решили отнестись к ней серьезно.

После недолгих поисков «бармен» был найден. Им стал негр из Трансвааля – капрал Метью Летулу (Mathew P. Letulu). Он служил в южноафриканской дивизии, оборонявшей Тобрук. 21 июня 1942 г., после сдачи города, он попал в плен к немцам и первое время работал шофером в I./JG27. Марселль стал называть его Матиасом, и отношения между ними установились весьма дружеские, а не как между господином и слугой.

Утром 31 августа началось новое немецкое наступление в районе Эль-Аламейна. В воздухе развернулись ожесточенные бои, боевые вылеты следовали один за другим практически без перерывов. Тем же утром Марселль южнее Эль-Аламейна в течение минуты сбил два «Харрикейна», а потом вечером в районе местечка Алам-эль-Хайфа, расположенного в 25 км юго-восточнее Эль-Аламейна, – «Спитфайр».

1 сентября ожесточенные воздушные сражения продолжались. В 08.45 в воздух поднялись десять Bf-109F-4 из III./JG27, а спустя одиннадцать минут – еще пятнадцать истребителей из I./JG27. Вместе с «девяткой» из III./JG53 они сопровождали группу Ju-87. Южнее местечка Эль-Имайида, находящегося в 25 км восточнее Эль-Аламейна, на побережье Средиземного моря, их на высоте 3000 метров атаковали «Харрикейны» Mk.II из 1 Sqdn. SAAF и 238 Sqdn. RAF и «Спитфайры» Mk.V из 92 Sqdn. RAF. Они попытались помешать пилотам «Штук» прицельно сбросить свои бомбы.

Марселль со своей эскадрильей зашел сзади и атаковал противника снизу. Сначала он короткой очередью с дистанции 30 метров сбил первый истребитель, спустя две минуты – второй, а еще через семь минут в песок врезался третий. Во всех случаях пилот полагал, что атакует Р-40, но фактически это были «Харрикейны»: два – из 1 Sqdn. SAAF и один – из 238 Sqdn. RAF. Один южноафриканский летчик – лейтенант Бейли (Bailey) – совершил вынужденную посадку, а второй – майор Метелеркамп (Metelerkamp) – смог дотянуть до аэродрома. Для британского же пилота пайлэт-офицера Яна Меттьюса (Ian W. Matthews) этот бой стал последним.

Вскоре самого Марселля атаковали шесть «Спитфайров». Он позволил им приблизиться к себе сзади на расстояние 150 метров, а затем, резко отвернув влево, ушел с линии огня. Выполнив свой «фирменный» разворот, он сам оказался позади противников и сбил одного из них. Это был «Спитфайр» Mk.VC BR474 из 92 Sqdn. RAF, чей пилот флаинг-офицер Бредли-Смит (Bradley-Smith) успел выпрыгнуть на парашюте.

На аэродроме выяснилось, что в течение всего этого вылета Марселль сделал 80 выстрелов из пушки и 240 – из пулеметов.

После дозаправки и пополнения боекомплекта двенадцать Bf-109F-4 из I./JG27 и восемь – из III./JG27 в 10.20 снова поднялись в воздух. Их задача была прежней – сопровождать Ju-87 к хребту Алам-эль-Хайфа, превращенному англичанами в настоящую крепость. Юго-восточнее хребта они столкнулись с двенадцатью «Киттихауками» Mk.I из 2 Sqdn. SAAF.

Чтобы защититься от атак «Мессершмиттов», южно-африканцы сформировали «оборонительный круг», но это им не помогло. За две минуты Марселль сбил два «Киттихаука». После этого круг рассыпался, и вражеские самолеты стали парами уходить в северном направлении. Немцы начали их преследовать, и в течение пяти минут жертвами Марселля стали еще четыре «Киттихаука». Два южноафриканских пилота лейтенанты Моррисон (Morrison) и Джек (G. B. Jack) погибли, лейтенант Мун (W. L. Moon) успел выпрыгнуть на парашюте, а получивший ранение лейтенант Стирнс (Stearns) смог совершить вынужденную посадку.

Тем временем с запада подошли «Томагавки» Mk.IIB из 5 Sqdn. SAAF. Марселль атаковал их, и за две минуты на землю падает еще пара истребителей.

Затем при заходе на посадку двигатель его «Мессершмитта» неожиданно заглох, но, планируя, Марселль смог мягко посадить самолет. Все его восемь побед в этом вылете подтвердил ведомый обер-лейтенант Йозеф Шланг, а также солдаты частей Вермахта, наблюдавшие за боем с земли. При этом надо отметить, что эти победы были бы невозможны, если бы не надежная защита, которую в воздухе обеспечивали Марселлю пилоты его эскадрильи.

Нойманн обнял летчика и, посмотрев ему в глаза, понял, что тот совершенно измотан: «Теперь вы должны сделать перерыв» . Марселль кивнул и молча пошел на командный пункт. Опустившись там в кресло, он долгое время неподвижно сидел с закрытыми глазами. И можно только догадываться о том, что он тогда испытывал. Лишь после обеда Марселль смог добраться до своей палатки, где сразу же заснул. И Матиас, выполняя теперь роль часового, охранял своего «босса» от всех посетителей.

Отдохнув, Марселль полностью пришел в себя и был готов к своим обычным шуткам. Он взял телефон и попросил соединить его со Штальшмидтом, который в тот день был дежурным офицером. Копируя австрийский акцент, он сказал: «Герр лейтенант, это пилот Финкельхубер. Я был направлен в Эахна (Eahna), и, черт возьми, когда вы меня отправите или пришлете за мной автомобиль?» На этом конце трубки чувствовалось безмолвное изумление.

Через несколько секунд пришедший в себя Штальшмидт заорал:

«Финкельхубер, вы с ума сошли?! Я буду помогать вам добраться?!»

Но «Финкельхубер», сделав вид, что не понял угрозы, продолжал: « Вы правы, герр лейтенант. Здесь со мной много багажа, это солома, которой набивают сиденья на верблюдах» . Штальшмидт покраснел от возмущения: «Где вы, Финкельхубер?! Я лично покажу вам дорогу!»