Анатолий Фоменко - О чем на самом деле писал Шекспир

Здесь же уместно поинтересоваться и датировками произведений Шекспира. Оказывается, как сообщает Гилилов, «ВЫПУСК ИЗДАНИЙ С ФАЛЬШИВЫМИ ДАТАМИ в те времена не был большой редкостью (! – Авт.). Наиболее известен и интересен для нас случай с раскрытием мистификации издателя Томаса Пэвиера при датировке изданных им шекспировских и псевдо-шекспировских (сомнительных по своей принадлежности Шекспиру) пьес. В течение многие лет ученых смущали эти издания – вызывали сомнение проставленные на них даты и имена некоторых печатников, их эмблемы (возникал разброс дат на 10–20 лет – Авт.)… Проанализировав это обстоятельство, а также эмблемы типографий и другие полиграфические реалии, Поллард, Грег и другие ученые пришли к заключению, что ПЭВИЕРОВСКИЕ ДАТЫ ЯВЛЯЮТСЯ ПРЕДНАМЕРЕННОЙ МИСТИФИКАЦИЕЙ, и датировали все издания 1619 годом» [167], с. 83. То есть на самом деле заметно позднее, чем «традиционно» считается.

Но вернемся к «шекспировской проблеме». Поскольку мы не исследовали сами интересный вопрос об авторстве Шекспира, то не можем принять ту или иную сторону в данном споре. Хотя, сразу скажем, аргументы авторов рэтлендианской гипотезы производят сильное впечатление.

В то же время следует признать, что причины обнаруженной таинственности «в деле Шекспира» ни И.М. Гилилов, ни его предшественники в общем-то не объясняют. Ссылки на «любовь четы Рэтленд к мистификациям» как-то не убеждают. Хотя аргумент о том, что написание пьес для публичных театров не считалось достойным для аристократов, можно принять во внимание. Как мы отмечали в книге «Царь Славян», гл. 9, занятие актерским ремеслом и вообще участие в этой профессии на Руси долгое время, вплоть до «реформ» Петра I, считалось зазорным для ордынцев.

Но тогда могут спросить: зачем мы уделили столько внимания этой проблеме? Отвечаем. Дело в том, что «на примере Шекспира» И.М. Гилилову и его предшественникам удалось приподнять край завесы, скрывающей замаскированное, скрытое от широкой общественности, создание «новой древней истории» в реформаторском XVII веке. То есть написание фальшивой скалигеровской версии. Это была большая фальсификация! Куда более грандиозная, чем придумывание фальшивой маски для одного человека – драматурга Шекспира.

Обратите внимание, что все исследователи «шекспировского вопроса», в том числе и И.М. Гилилов, абсолютно убеждены в устойчивости и правильности общей картины событий XVI–XVII веков, рисуемой нам сегодня скалигеровскими учебниками. Они думают, что загадки, окружающие личность Великого Барда, касаются лишь его одного, и встроены в целом надежную историю XVI–XVII веков. Но они не понимают, что в действительности все историческое здание XVI–XVII веков – весьма шаткое и нуждается в существенной перестройке. Причем, начиная с фундамента! Например, для шекспироведов, с детства обученных скалигеровской истории, личность королевы Елизаветы не вызывает никаких сомнений. Была, дескать, такая реальная знаменитая королева на острове Англия. Но ведь мы уже понимаем, что «английская Елизавета» – это, в основном, фантомное отражение русско-ордынской царицы Софьи Палеолог. И что значительная часть «английских островных событий» на самом деле развертывалась совсем в другом месте – в метрополии Великой Империи, в Руси-Орде. То же самое следует сказать, например, и о Генрихе VIII, см. главу 5. И об Екатерине Арагонской. И о Марии Стюарт…

Как мы показали в настоящей книге, произведения Шекспира еще важнее и интереснее, чем это обычно считается. То есть принятая сегодня их высокая оценка должна быть усилена. Ведь многие его тексты оказываются не просто пьесами на «очень древние темы», а фактически – хрониками становления и развития Великой = «Монгольской» Империи. Например, поэт рассказывает об Андронике-Христе (назвав его Гамлетом), Иуде Искариоте (Тимоне Афинском), Деве Марии, Иоанне Крестителе, царе Ироде (Макбете), царице Иродиаде, Софье Палеолог (Корделии и Екатерине Арагонской), Иване Грозном (Генрихе VIII), истории Есфири (Анны Болейн)… Шекспироведы об этом и не подозревали, поскольку подлинная суть некоторых фундаментальных творений поэта была искажена позднейшими наслоениями.

В то же время, некоторые исследователи творчества Шекспира совершенно правильно нащупали и потянули «за нитку мистификации», которая, как теперь становится ясно, лишь одна из множества «нитей», торчащих из огромного клубка скалигеровских подлогов. Обратите внимание на эпоху, куда сегодня помещают «Шекспира»: конец XVI – начало XVII века (а на самом деле, может быть и позже). Как было сказано, самое прямое отношение к «канонизации» Великого Барда мог иметь король Иаков, рис. пр. 3. Вообще, миф о Шекспире творился на самом высоком уровне. И это был всего лишь один из многих эпизодов создания ложной скалигеровской версии истории (и литературы).

Ранее мы показали, что реформаторы XVII–XVIII веков иногда

использовали известные имена старинных художников, писателей эпохи Империи для того, чтобы после гибели (или намеренного уничтожения) их подлинных произведений, объявленных «неправильными», приписать этим авторитетным творцам значительно более поздние «правильные шедевры», созданные уже в духе скалигеровской версии истории. Так поступили, скорее всего, с творчеством художников Альбрехта Дюрера и Санти Рафаэля, картографа Герарда Меркатора и т. д., см. нашу книгу «Реконструкция». Не исключено, что нечто похожее проделали и с драматургом «Вильямом Шекспиром».

Рис. пр. 3. Король Иаков I. Взято из [167], с. 288

«Очистив», в частности, XVI век от многих подлинных первоисточников, реформаторы XVII–XVIII веков были вынуждены «населить» его фантомами. Теперь мы начинаем понимать, что для этого были предприняты большие усилия. На примерах «Дюрера», «Рафаэля», «Меркатора», «Шекспира»… выясняется, что работало несколько групп анонимных авторов, среди которых были и весьма талантливые. Они активно – и втайне от широкой общественности – создавали «древние произведения», датировки которых потом умышленно отодвигались в прошлое. Ясное дело, анонимность была важна для успеха проекта в целом. От авторства (но не от денег) отказывались ради идеи, которую считали очень важной. Активно создавали «список своих гениев». Писали (иногда из головы) «подлинные биографии», рисовали «подлинные портреты», объявляли о находках «бесценных реликвий» (локон волос великого писателя, якобы настоящая посмертная гипсовая маска, рис. пр. 4 и т. п.). При этом была развернута мощная пропагандистская кампания.

В школьные программы, в популярную литературу и т. д. вбрасывались всевозможные рассказы о «наших, правильных гениях». Художники рисовали многочисленные картины «на нужные темы», композиторы создавали оперы, оратории и т. п. Выражаясь современным языком, «правильных авторов» всячески «раскручивали», вокруг них вскипала бурная реклама. Они превращались в символы Реформации, рис. пр. 5. Которые затем успешно использовались в идеологической борьбе. А также для «правильного» воспитания последующих поколений.