Глеб Носовский - Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков

Все города по дороге в Мехико передались ему без сопротивления. Монтесума принял его 8 ноября 1519 года перед воротами столицы и велел предоставить испанцам дворец, который Кортец поспешил укрепить своими пушками. Скоро, однако, полководец Монтесумы, по его приказанию, напал на испанское береговое поселение; тогда Кортец захватил Монтесуму и держал его под стражей в испанском лагере. Пленный государь, с которым Кортец обращался жестоко и унизительно, формально продолжал править; на самом деле повелителем сделался Кортец и довел, наконец, несчастного монарха до того, что тот признал верховенство Испании и согласился платить ежегодную дань.

Испанцы захватили громадную добычу. Веласкес, тем временем, послал флот в 18 кораблей, с 800 человек экипажа и 72 пушками, под начальством Панфило Нарваеса, чтобы захватить в плен Кортеца, с его офицерами, и закончить завоевание Новой Испании. Узнав об этом, Кортец… разбил его и взял в плен большую часть его людей; большинство их поступило к нему на службу. Восстание мексиканцев заставило его, с 1300 испанцев и 8000 тласкаланцев, вернуться в Мехико. Здесь он был осажден всем мексиканским народом и, после умерщвления Монтесумы, вынужден был оставить город.

Отступление произошло ночью с 1 на 2 июля 1520 года (noche triste — „печальная ночь“) и куплено было ценой потери 860 испанцев, всех орудий и ружей, большинства лошадей, багажа, сокровищ и нескольких тысяч тласкаланцев. С остатками войска Кортец наткнулся на несметное мексиканское войско и был ранен. Рыцарь Саламанка спас своих земляков от гибели лишь тем, что бросился в середину врагов и завладел государственным знаменем, что повело к поражению мексиканцев.

8 июля испанцы пришли в Тласкалу. Подкрепленный новыми войсками, посланными против него Веласкесом и наместником Ямайки, и располагая 550 пехотинцами, 40 всадниками и небольшим артиллерийским парком, Кортец 28 декабря СНОВА ВЫСТУПИЛ из Тласкалы в Мехико, где, между тем, на престол вступил племянник

Монтесумы, Гватемозин, молодой человек весьма даровитый. Кортец взял второй город Мексики, Тескуко, сделал его, ввиду его благоприятного местоположения, главной квартирой, и пока на озере строились нужные ему бригантины; занял другие города Мексики…

Подкрепленный с Гаити еще 200 солдатами, 80 лошадьми, 2 тяжелыми орудиями и многочисленными индейцами, он 28 апреля 1521 года открыл с разных сторон нападение на Мехико. Первый всеобщий приступ был отбит; 40 ИСПАНЦЕВ ПОПАЛО В РУКИ МЕКСИКАНЦЕВ И БЫЛИ ПРИНЕСЕНЫ В ЖЕРТВУ ИДОЛАМ.

Лишь после разрушения трех четвертей города три отряда испанцев, 27 июля 1521 года, соединились на большой площади среди города. Гватемозин был взят в плен; 13 августа 1521 года сдалась остальная часть города. По легкому подозрению в заговоре Гватемозин и кацики городов Тескуко и Такубы вскоре были подвергнуты пытке и повешены. Кортец, несмотря на интриги партии Веласкеса, БЫЛ УТВЕРЖДЕН КАРЛОМ V В ЗВАНИИ ГЛАВНОГО ПОЛКОВОДЦА И НАМЕСТНИКА НОВОЙ ИСПАНИИ. Он восстановил в государстве спокойствие и порядок и с особенным рвением распространял христианство.

В 1524 году он предпринял поход в Гондурас, чтобы найти путь к Великому океану. Его обвиняли между тем, в злоупотреблении властью и стремлении к независимости. Чтобы оправдаться, он в 1526 году отправился в Испанию, был принят королем с величайшим почетом и награжден титулом маркиза дель Валле де Оахака. В 1530 году Кортец снова направился в Мехико, облеченный, однако, лишь высшей военной властью, так как король не хотел оправдать возмущения Кортеца против Веласкеса… После больших опасностей и трудов Кортец, в 1536 году, открыл Калифорнию. В 1540 году он вернулся в Испанию и в 1541 году участвовал в алжирской экспедиции. Умер в опале. Останки его были похоронены в Мексике, но исчезли в 1823 году» [89], «Кортец».

Перейдем теперь к сравнению летописных историй атамана Ермака и конкистадора Кортеса.

Карамзин сообщает следующее о дошедших до его времени источниках, повествующих о завоевании Сибири Ермаком Тимофеевичем.

ВО-ПЕРВЫХ, он упоминает «рукописную Повесть о взятии Сибирския земли, достовернейшую всех иных и сочиненную, как вероятно, около 1600 году Автор имел в руках своих грамоты Иоанновы, данные Строгановым, и пишет основательно, просто: буду называть сию, действительно историческую повесть Строгановскою Летописью.

ВТОРАЯ, также рукописная, есть История о Сибирской земли и о Царствии: в конце ея находится следующее известие: „О ИСПРАВЛЕНИИ ЛЕТОПИСИ СЕЯ: В лето 7129 (1621) поставлен и посвящен бысть в Сибирь в Тоболеск во Архиепископы Киприан… и во второе лето Архипастырства своего воспомяну Атамана Ермака Тимофеева сына Повольского (т. е. Волжскаго)… Сия летопись о Сибирском Царстве в Тобольску граде (писана) в лето 7145 Сент, в 5 (1636 года)“…

Сия повесть основана на первой, или Строгановской, с некоторыми отменами и прибавлениями.

ТРЕТИЯ рукописная есть Сказание о Сибирском царстве: оно не что иное, как сокращение второй.

ЧЕТВЕРТОЕ известие о завоеваниях Ермаковых внесено в Новый Летописец или в Степенные рукописные Книги…

ПЯТЫМ источником служит так называемый Тобольский Летописец, состоящий более из худых рисунков, нежели из повествования, которое идет в нем до 1649 года, и ВЕСЬМА БАСНОСЛОВНО. Сия рукопись, полученная Миллером от Воеводы Енисейской Провинции, П. Ф. Мировича, и в 1774 г. отданная им в библиотеку Академии Наук, ЕДВА ЛИ СТАРЕЕ ВРЕМЕН ПЕТРА ВЕЛИКАГО. Титул в начале: Сибирская История; а на другом вклеенном листе: Летопись Сибирская краткая Кунгурская. В конце имя затейливаго Автора или писца, Тобольскаго жителя, изображено числительными буквами… выходит: писал Семен Ремезов… Сочинитель пользовался, как думаю, НАРОДНЫМИ ПРЕДАНИЯМИ, ДОГАДЫВАЛСЯ, ВЫМЫШЛЯЛ; а Миллер на его НЕВЕРНЫХ сказаниях (НЕ ЗНАВ, кажется, Строгановскаго Летописца) основал свою Историю Сибири, любопытную местными описаниями и внесенными в нее грамотами. Фишер… повторяет Миллера так же, как и неизвестный мне Автор рукописной Новой Сибирской Летописи, присланной Графу Н. П. Румянцеву Тобольским Архиеп. Амвросием» [39], примечание к т. 9, гл. 6, столбцы 143–144.

Что мы видим? Самым старым и авторитетным источником Карамзин объявляет Строгановскую Летопись, восходящую, якобы, к 1600 году. Однако обращает на себя внимание, что историк Миллер, специально занимавшийся в XVIII веке сбором документов по истории Сибири, СКОРЕЕ ВСЕГО, по словам Карамзина, НЕ ЗНАЛ о существовании «самого достоверного» источника. То есть ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА Миллер почему-то ничего не говорит о Строгановской Летописи. Возникает резонный вопрос: а не написан ли этот «старейший документ» во второй половине XVIII века, то есть при Миллере или даже после него?