Глеб Носовский - Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков

Сохранились имена трех мастеров, расписывавших «древнеафинскую» Галерею. Это — Полигнот, Микон и Панэн. О Панэне Павсаний добавляет, что он был братом знаменитого «Фидия, и в Афинах в Расписной галерее им нарисована картина Марафонского сражения» [57], т. 1, с. 354. Было бы интересно разобраться — кто из древне-русских или приглашенных в Москву издалека живописцев

XVI века отразился на страницах «античного» Павсания под именами Полигнота, Микона и Панэна? Сегодня мы знаем лишь некоторые имена романовских художников, которые в XVII веке, после погрома, устроенного в Архангельском Соборе, заново расписали его оголившиеся стены. Художников было девяносто два. Их отобрал известный царский иконописец Симон Ушаков. Огромную площадь стен собора расписали всего за одно лето. Кроме самих 92 мастеров, надо полагать, было еще множество подмастерьев. Работала большая бригада. При этом Романовы рассказывали во всеуслышание сказки о том, что перед тем как подчистую сбить старые росписи, мастера их аккуратно зарисовали, а потом еще более аккуратно восстановили, сохранив «композицию и стиль» [13], с. 102–103.

Но вернемся к описанию Павсания. Надо сказать, что «античный» Фидий, брат художника Панэна, считается создателем знаменитой «статуи Зевса Олимпийского» — одного из так называемых семи чудес света. Здесь уместно напомнить, что, согласно нашим исследованиям, см. «Библейская Русь», гл. 18:21.4, на самом деле эта «статуя Зевса», была, скорее всего, вовсе не мраморным монументом, а огромным иконостасом в столичном храме Руси-Орды. Может быть, в Ярославле = Новгороде, может быть уже в Москве XVI века, после переноса туда столицы Империи.

Повторим, что иконы, как известно, покрывали слоем олифы, чтобы предохранить краску от воздействия воздуха и влаги. Об этом упомянули «античные» авторы, описавшие «статую Зевса Олимпийского». Сообщалось следующее: «В Олимпии, где местность была болотистой и сырой, для предохранения от сырости статую Зевса необходимо было смазывать оливковым маслом. Те части статуи, которые были закутаны в плащ, покрывали тонким слоем чеканного золота» [52], с. 69. Здесь, по-видимому, описано покрытие христианских икон олифой — «оливковым маслом». Правильно отмечено, что части икон, где изображалась одежда, как правило, были скрыты под чеканными золотыми ризами.

Таким образом, и творения Фидия, и творения Панэна естественным образом всплывают в истории ордынско-«монгольских» храмов Руси XIV–XVI веков.

Было бы интересно понять — кто из известных нам средневековых летописцев скрывается под «античным» именем ПАВСАНИЙ. Скалигеровская история говорит, что об «античном Павсании» практически ничего не известно: «Мы не знаем ни времени, ни места рождения Павсания. Лишь по его случайным указаниям мы делаем заключение, что он родился в Малой Азии, около горы Сипила, приблизительно во II веке н. э., а эпоху Антонинов. Всю свою жизнь провел он в путешествиях… Он взял себе за образец „отца истории“ Геродота… Это подражание древнему образцу было столько же сущностью и модой… сколько и „сродством душ“ этих двух великих путешественников» [57], т. 1, с. 13. Следовательно, «античный» Павсаний жил в эпоху XVI–XVII веков.

В заключение, посмотрим — какие же изображения XVII века покрывают сегодня стены Архангельского Собора [13].

На главном куполе помещено «Отечество» — изображение Святой Троицы. На восточных куполах — крылатый Иоанн Предтеча и Богоматерь с Младенцем — образ Знамение.

На западных куполах — архангелы Михаил и Гавриил. На своде — тринадцать сцен, в основном, из Евангелий.

Южная и северная стены собора отведены под рассказ о деяниях Михаила Архангела. Он берет праведника Еноха живым на небо — изображено над верхним окном южной стены, вблизи иконостаса. Далее Михаил удерживает руку Авраама, хотевшего принести Богу в жертву своего сына. Наконец, показана борьба с Иаковом — изображение по обе стороны того же окна.

Михаил огнем и серой уничтожает грешные города Содом и Гоморру, но выводит оттуда праведника Лота с дочерьми — фреска над верхним окном западного деления южной стены.

Михаил помогает израильскому полководцу Иисусу Навину взять Иерихон, стены которого рушатся от звука труб.

Михаил появляется над войском судьи Гедеона, помогая ему победить мадианитян.

Михаил является пророку Даниилу во рву львином, а трем отрокам — в пещи огненной. Это фреска между верхними западными окнами северной стены.

Далее следует рассказ «Об отроке, нашедшем злато». Юноша нашел клад, нечестивые монахи хотели завладеть золотом, но Михаил спас юношу и обличил виновных.

В том же ярусе, на противоположной стене, ближе к иконостасу, развивается действие «Чуда в Хонех». Язычники хотели уничтожить храм архангела Михаила во Фригии, направив на него горный поток. Однако Михаил явился, ударил жезлом в скалу, и вода ушла в открывшуюся расселину.

Далее: «Архангел Михаил поставляет Моисея князем» — картина между верхними западными окнами южной стены.

На северной стене, над «Чудом в Хонех», изображено «Видение царя Константина» — чудесное явление Креста перед битвой с Максенцием.

На западной стене представлен Страшный Суд, начало рода человеческого, Адам и Ева в раю, изгнание их после грехопадения из рая — фреска под самыми сводами собора. Ниже идут сцены, иллюстрирующие одну из основных христианских молитв — «Символ веры».

В лоджии западного фасада, недоступной для зрителей, показана история Крещения Руси, начиная с выбора веры князем Владимиром. Показаны русские послы в храме св. Софии Царь-Градекой. Далее — взятие Владимиром Корсуни — византийского Херсонеса — благодаря совету изменника-херсонесца перекрыть осажденным воду. Византийская принцесса Анна уговаривает ослепшего Владимира креститься. В следующей композиции Владимир погружается в купель и прозревает. Далее — сцена крещения киевлян, в том числе детей Владимира.

Большое число изображений покрывает иконостас Архангельского Собора. В частности, здесь «стоит действительно древняя икона — „Архангел Михаил с деяниями“ рубежа XIV–XV вв. (см. фрагмент иконы на рис. 1.50 — Авт. )… Живописец воплотил представление об идеале воинской доблести… который сложился в эпоху КУЛИКОВСКОЙ БИТВЫ. В прошлом столетии ЭТОТ ПАМЯТНИК СВЯЗЫВАЛИ С ИМЕНЕМ КНЯГИНИ ЕВДОКИИ — ВДОВЫ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО. По легенде, перед кончиной ей явился архангел Михаил и повелел написать его образ… В прошлом столетии (в XIX веке — Авт. ) перед иконой горели 30 серебряных лампад, повешенных на особых прутьях» [13], с. 108–109.

Тем самым, в убранстве Архангельского Собора долго сохранялась тема Куликовской битвы и Дмитрия Донского. Более того, Архангельский Собор связывали с Дмитрием Донским и в других русских первоисточниках. Например, на рис. 1.51 приведена миниатюра из Лицевого Летописного Свода якобы XVI века. «Великий князь Дмитрий Донской перед походом против Мамая молится у гробов предков в Архангельском соборе… Фигура князя повторена трижды: он идет к собору, стоит перед царскими вратами и молится перед гробницами. Миниатюрист изобразил не постройку Ивана Калиты, а Архангельский собор 1505–1508 гг., легко узнаваемый по пятиглавию и раковинам в закомарах» [13], с. 113.