Максим Калашников - Третий Проект. Том II ТОЧКА ПЕРЕХОДА.

В-третьих, такие деньги находятся в реальной зависимости от функционирования отдельных институтов глобального капитала. Последнее требует особого комментария.

Едва ли не впервые за предшествующие столетия эволюции капитала некоторый ограниченный круг крупнейших корпоративных структур (финансовые корпорации, центральные банки ряда государств, МВФ, МБ и некоторые другие переплетённые друг с другом системы) приобретают поистине фантастическую власть — власть, которая ранее была сконцентрирована лишь в объективном безличном феномене мировых денег.

Как таковые, виртуальные деньги и капитал:

1) создают возможность превращения сферы финансовых трансакций в особую, оторванную от производства и ускоренно разбухающую (вследствие как возможности получения спекулятивных прибылей, так и роста трансакционных издержек) сферу экономики,

2) являются адекватным механизмом и формой экспансии этой сферы,

3) создают угрозу (возможность) глобального финансового кризиса.

Учитывая, что неомаркетизация углубляет и глобальные проблемы человечества, а средством относительной стабилизации и регулирования этой системы является виртуальные деньги, несложно сделать вывод о том, что, вполне вероятно, в обозримом будущем кризис мировой финансовой системы может оказаться детонатором серии глобальных кризисов…» («Постиндустриальный мир и Россия» —, Москва, издательство УРСС, 2001 г., с. 143-147).

Продолжим цитирование Бузгалина и Колганова. Изучая виртуальный капитал, они делают основополагающий для понимания Античеловечества вывод о превратном секторе современной западной экономики.

«Этот сектор можно определить как социально-экономическое пространство, где воспроизводится в рассчитанном масштабе совокупность фиктивных стоимостных агрегатов (превращённых форм) и не создаются (как основной продукт его деятельности) ни материальные блага (блага, способствующие развитию личности), ни культурные ценности. С социально-экономической точки зрения превратный сектор есть сфера создания, потребления и превращения (трансакций), развёрнутая в глобальный виртуальный капитал. Историко-генетическая структура этого капитала даёт ключ и к сегодняшней структуре превратного сектора.

Во-первых, присущие ему виды деятельности надстраиваются не свободной (рыночной) конкуренцией, а путем сознательного контроля и регулирования рынка со стороны крупнейших монополистических объединений и государственных органов в той мере, в какой эта деятельность направлена на поддержание и расширение гегемонии корпораций, в том числе и государств как суперкорпораций…

Во-вторых, превратный сектор растёт вследствие развития отношений тотального корпоративно-сетевого рынка («рынка паутин»). Значительная часть менеджерской и маркетинговой деятельности — классический пример такого «плетения паутин».

В-третьих, важнейшим компонентом превратного сектора становится вся совокупность отношений, связанных с самопроизводством фиктивного капитала, которое на рубеже ХХ-ХХI веков в силу описанных выше обстоятельств становится системой «пузырей» виртуального финансового капитала. Эти «пузыри» пусты по своей сущности (в них не создаются материальные блага и культурные ценности), но они поглощают огромные, наиболее высококачественные ресурсы и взрывоопасны как оружие массового уничтожения.

Наконец, превратный сектор включает в себя такие сферы, как военно-промышленный комплекс и связанные с ним науку, образование, функционирование средств контроля, а также массовую культуру, где в действительности культурные ценности отсутствуют и др.

В целом превратный сектор может быть определён как паразитическая составляющая вторичных производственных отношений. Говоря образно, его можно сравнить со своего рода гигантским пылесосом, всасывающим наиболее ценные интеллектуальные, финансовые и тому подобные ресурсы общества и запирающем их в пыльном мешке, где человек-творец превращается в «человека в футляре»…» (Там же, с. 146-147).

Фундаментальное открытие русских учёных, собственно, и описывает ядро деятельности метагрупп. Это ядро, с одной стороны, приносит новым кочевникам фантастические доходы, а с другой стороны, является сердцевиной посткапиталистического «виртуального финансизма» как особого экономического режима постиндустриального общества Заката.

Наряду с виртуальными финансами второй важнейшей сферой действия метагрупп выступает политическая экономия в прямом смысле этих слов. То есть, сфера, где политическое господство превращается в экономические блага, где политические решения оборачиваются финансовым могуществом, где функции власти имеют конкретное денежное измерение.

Сфера политэкономии охватывает экономические последствия войн, специальных операций, гонки вооружений и развития военно-промышленного комплекса. Сюда же мы добавим и финансовые плоды политического взаимодействия Запада со всем остальным человечеством.

Наконец, друзья, есть ещё одна сторона сердцевины метагрупп — бизнес на Зле.

Деятельность Минус-цивилизации зловредна в самом прямом смысле слова, и потому нет ничего удивительного, что она научилась делать барыши на Зле во всех его обличьях. Это их родное поле, где с ними невозможно тягаться, где они — подлинные и окончательные хозяева. Поле это необозримо, именно оно даёт Античеловечеству неизмеримое преимущество перед остальными цивилизациями Земли.

О чем же конкретно идёт речь? Это — доходы от коммерческой преступной деятельности, и прежде всего — от торговли наркотиками. Сюда же поместим проституцию, торговлю детьми, незаконное захоронение промышленных отходов, нелегальный бизнес на иммиграции и медицине, а также самого разного рода кражи. Если верить последним (на момент написания этой книги) докладам Национального разведывательного совета США и Интерпола, то можно примерно оценить возможные доходы криминальных сообществ и связанных с ними метагрупп от бизнеса на Зле. Так, американцы подсчитали, что торговля наркотиками приносит до 300 миллиардов ежегодно. 12 миллиардов даёт затопление ядовитых и опасных отходов в океанах. (По другим оценкам, преступные синдикаты ежегодно добывают 22-23 миллиарда долларов от экспорта опасных отбросов производства, контрабанды запрещенных материалов и незаконной эксплуатации охраняемых природных ресурсов).

На перевозке нелегальных иммигрантов делают примерно 7 миллиардов долларов ежегодно. Кражи автомобилей только в США и Европе, как оказалось, приносят криминальному миру около 10 миллиардов «зелёных» в год — намного больше, чем ежегодный экспорт вооружений в РФ. Проституция же в Европе и основных туристических центрах мира выкачивает из карманов людей до 20 миллиардов долларов каждый год. А если взять преступный медицинский бизнес со всеми его прелестями, начиная от торговли человеческими органами и заканчивая проведением подпольных абортов — то это ещё 50 миллиардов долларов в год!