Иван Черников - Гибель империи казаков: поражение непобежденных

Дозорный катер «Рогачев». Реконструкция И. И. Черникова

Канонерская лодка «Усть-Сысольск». Реконструкция И. И. Черникова

Но 23 сентября на магнитном заграждении погиб тральщик «Белогор». На следующий день — «Посыльный» и «Удачный». Корабли встали, наступление захлебнулось. Магнитные мины требовали способа траления.

Водолазы, обследовав проход, мин не нашли, 10 октября плавучие батареи № 1 и № 4 на буксирах тральщиков «Перебор» и «Порог» прошли перекат и 13 октября стали на позиции у деревни Коллежской (Почтовой).

Укрепления на реке Шипилихе просматривались, и корабли открыли огонь до оборудования наблюдательного пункта. Флотилия Англии стояла в 6 км, укрывшись от наблюдения за мысом.

После 6 часов обстрела все укрепления разрушили, 2 вооруженных парохода и 2 плавбатареи противника отошли к деревне Звоз.

17 октября повалил густой снег и к полудню лег 9-см покровом, через 2 дня на реке пошла шуга. Флотилия начала отвод кораблей на зимовку, и 23 октября красные пришли в Котлас, где встали в затоне Лименда для ремонта.

Белых выбили из Яренска, но бои не прекращались до февраля 1920 г. Брошенные союзниками на произвол судьбы, белые воины вскоре погибли.

Военная авантюра генерала Миллера, блестяще начатая победами на всех фронтах, раздвинувшая границы Северной области, окончилась спешной эвакуацией 19 февраля 1920 г. штаба и генералитета.

В Архангельске росло недовольство рабочих, возмущенных арестами, высылками на Печору и расстрелами. Последней каплей стала каторга на Иоханге, необитаемом берегу Мурмана. Сосланные туда рабочие, в массе своей беспартийные, избиваемые начальником тюрьмы Судаковым, гибли от цинги и холода.

Мужики к белым относились равнодушно, на призыв Миллера вступать в армию записались 3 гимназиста. С фронта мобилизованные утекали в тыл под всякими предлогами, заполняя лазареты, эвакуационные пункты и санитарные поезда. На упреки, бросаемые местным купцам, что, спекулируя товарами и мехами, они интересуются только ценами на треску, те спокойно отвечали: «А мы разве просили вас приходить защищать нас от большевиков? Нам и с ними было не скверно». Архангелогородцы красных не боялись, и даже ждали их прихода.

Перед эвакуацией состоялся бал в Купеческом собрании. Утром 19 февраля началась погрузка на суда. Среди тыловиков, крупных коммерсантов и интеллигенции царила паника. Поморы запасались советскими деньгами, прятали ценности, золото, меха, кто-то переезжал в деревню, надеясь там переждать первую волну красных.

Общее настроение сказывалось во фразе: были белые, будут красные, не все ли равно? Авось хуже не будет.

В это время на «Чесме» матросы арестовали офицеров. Но после долгих разговоров выпустили и с винтовками в руках побежали грабить буржуев.

Офицеры планировали покинуть Мурманск на эсминце «Капитан Юрасовский». Но вспыхнуло восстание, погибли командир, лейтенант Н. И. Милевский, и лейтенант В. Д. Державин, застрелился лейтенант Аннин.

На «Ярославне» и «Минине» все каюты, проходы, палуба и трюмы набиты офицерами, фронтовиков почти нет. Отдельные каюты заняли генералы и их женщины, а раненые и все прочие лежали вповалку в коридорах.

Теснота и неудобство увеличились на другой день, когда лед в Белом море затер «Ярославну». Пассажиров с нее перевели на «Минин». На ледоколе, в узких каютах и коридорах ютилось до 1000 человек, но и здесь генералам отвели отдельные каюты.

«Минин» ушел к берегам Норвегии.

Брошенные на произвол судьбы белые бежали на Печорском и Пинежском фронте генерала Петренко. Вновь созданный ВРК арестовал командующего с офицерами.

Двинский фронт генерала Данилова был зажат между Архангельском и войсками красных. Почти все офицеры попали в плен, их вещи и деньги тут же отобрали.

Только Железнодорожная группа генерала Вуличевича двигалась к Онеге. По проселочным дорогам и непроходимым тропинкам, в крепкие морозы, шел этот отряд. В Онеге они соединились с успевшими отойти от Архангельска.

На Мурманском фронте появился ревком, в частях началось разложение. Генерал Скобельцын снялся с позиций и ушел в Финляндию. Красные, заняв Мурманскую линию, отрезали пути отступления отряда Железнодорожного фронта. Вуличевич сдался. Все мало-мальски ценные вещи и деньги у офицеров отобрали.

Эта победа для красных стала неожиданностью, их части, после тяжелой зимы, имели слабую боеспособность. При отходе белых советские части на них не нападали, медленно двигаясь по очищенной территории, держали дистанцию чуть ли не в десятки километров.

Комиссар Кузьмин, стоявший тогда во главе Советов, считал столь легкую ликвидацию северных отрядов «исключительно счастливой». По его мнению, несмотря на сложность эвакуационного плана белых, они без особого труда могли дойти до мурманских позиций из-за плохого состояния войск красных.

В декабре 1919 г. командование 6-й красной армией предложило флотилии оборудовать в Котласском военном порту бронепоезд. Инженер Посаженников спроектировал поезд из двух угольных полувагонов (по одной 130-мм пушке). При 25-градусном морозе, укрепив под вагонами продольные и поперечные деревянные брусья, через 14 дней начали установку пушек, закончив её в 4 дня. Артиллерию испытали 26 января 1920 г.

Бронепоезд «Красный моряк» (7 вагонов, из них 2 с 130-мм пушками, 2 с боеприпасами, 2 — жилье команды, 1 — мастерская и кухня, 42 человека) 31 января 1920 г. ушел на фронт, 5 февраля уже вел бой с «Адмиралом Колчаком» и 10 февраля оттеснил бронепоезда противника. У белых началось разложение, и 19 февраля в Архангельске произошел переворот.

Командовать Архангельским военным округом остался полковник Костанди, а власть в городе перешла в руки Совета профсоюзов, председатель которого, рабочий Петров, стал комиссаром города. Красные стояли в 100–150 км от города и не спешили войти в него, опасаясь попасть в ловушку.

В ответ на просьбу Петрова прибыть скорее в Архангельск комиссар Кузьмин потребовал, чтобы полковник Костанди и представители профсоюзов выехали на станцию Обозерскую и тем самым гарантировали свою искренность.

Между тем в самом городе обыватели и выпущенные на волю уголовники грабили. В первую очередь разнесли обстановку и имущество уехавших на «Минине».

Комиссар Петров, не имея надежных войск, не мог что-то сделать. Кроме того, ему не доверяли местные красные.

Флотилия размещалась по зимним квартирам. Хотя кораблям и не удалось войти в Архангельск, но «Красный моряк» туда приехал.