Анатолий Абрашкин - Русский Дьявол

Год 1790-й — первый после Великой французской революции. Отношение монархов к тайным орденам в тот момент было более чем внимательное. Именно тогда настигает волна монаршего гнева знаменитого путешественника из Петербурга в Москву. Несколько позже, летом 1792 года, был арестован и Новиков. В вину ему вменялось сразу несколько статей. Во-первых, принадлежность к масонству, которое обвинялось Екатериной в организации «тайных сборищ» со своими «храмами, престолами и жертвенниками». «Ужасные, — констатирует императрица, — совершались там клятвы с целованием креста и Евангелия, которыми обязывались и обманщики и обманутые вечной верностью и повиновением ордену «Злато-розового Креста» с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена. Вторым пунктом обвинения значится подчиненный характер масонов «чертогу Брауншвейгскому мимо законной и Богом учрежденной власти». Третьим — «тайные переписки по масонской линии с принцем Гессен-Кассельским и прусским министром Вельнером». Четвертый пункт обвинения заключался в том, что московские масоны «употребляли разные способы, хотя вообще к уловлению в свою секту известной по их бумагам особы (то есть наследника Павла Петровича. —А. А. ). В сем уловлении, как и в упомянутой переписке, Новиков сам признал себя виновным», — сообщает обвинение. Пятый пункт обвинял масонов в издании «непозволительных, развращенных, противных закону православных книг» и заведении тайной типографии. Шестой и последний пункт содержал обвинения в практике насаждения в ордене непозволительных с православной точки зрения масонских ритуалов и обрядов. B. C. Брачев в книге «Масоны и власть в России» так комментирует этот приговор: «То, что обвинение масонов в «уловлении в свою секту» Павла Петровича было выставлено Екатериной II не первым, а четвертым пунктом, понятно, так как очевидно, что императрица явно не хотела привлекать к нему излишнего внимания. Но вот что интересно: все шесть пунктов прямо направлены исключительно против масонства, представляя собой, по сути дела, суровый обвинительный акт против ордена».

После разбора дела Новикова все масонские ложи были закрыты. Обыски в лавках и магазинах Новикова в Москве, а также в его доме в селе Авдотьино позволили обнаружить здесь целые залежи нераспроданных книг прошлых лет — 36 тысяч экземпляров, напечатанных после 1786 года. Более половины из них было сожжено. Следователи установили, что Новиков и его кружок принадлежали к иллюминатству, и присудили запереть его на пятнадцать лет в Шлиссельбургской крепости. Освободил масона оттуда только Павел I, причем сделал он это уже на следующий день после смерти своей матери. Откуда такая торопливость? И что за нею таилось?

Судьба Павла роковым образом оказалась связана с масонами. Его воспитателем и наставником был граф Н. И. Панин, поэтому уже с раннего возраста наследник оказался вовлеченным в круг масонских идей. С 1769 года между Павлом и Паниным возникает оживленная переписка по поводу написанного масоном князем Щербатовым сочинения «Путешествие в землю Офирскую». Это был первый составленный в России план организации социалистического государства. Жизнь офирян находится под пристальным присмотром «санкреев» — офицеров полиции. Эти оперуполномоченные «заботятся» о спокойствии, безопасности, здоровье офирян и т. д. Князь Щербатов с восторгом живописует, что в земле Офирской «все так рассчитано, что каждому положены правила, как ему жить, какое носить платье, насколько иметь пространный дом, сколько иметь служителей, сколько блюд на столе…». Правители Офирии полностью контролируют человеческий «муравейник», вплоть до того, что на каждый год устанавливают твердые цены на все товары и продукты. О реакции пятнадцатилетнего Павла на эту книгу мы ничего не знаем. Но она подталкивала к восприятию социалистических идей и агитировала за решительные перемены в обществе. Другими словами, хитрый наставник восстанавливал царевича против политики, проводимой его матерью.

Связь сына с масонами и расположение масонов к Павлу, конечно, стали известны Екатерине. Она настаивает на поездке наследника в Европу, вероятно, с целью изолировать его от нежелательного, по ее мнению, влияния. Но и за границей в числе его ближайших спутников оказывается князь А. В. Куракин, будущий глава русских масонов. Известно, что весной 1782 года Павел присутствовал на собрании масонской ложи в Вене. В то же самое время верховный русский розенкрейцер Шварц писал принцу Карлу Гессен-Кассельскому о возможном участии Павла в деятельности ордена. За Павлом даже зарезервировали место провинциального великого мастера.

После возвращения из Европы к Павлу из Москвы приезжал его друг, знаменитый архитектор Баженов.

Он привез книги, выпускавшиеся типографией Новикова, и, вероятно, склонял цесаревича к вступлению в орден. Многолетняя обработка наконец дала свои плоды, и в 1784 году Павел вступил в одну из масонских лож, подчинявшихся Елагину. При обряде посвящения присутствовал и воспитатель Павла Панин, которому масоны воздавали хвалу за то, что он «в храм дружбы сердце царское ввел».

Итак, теперь становится понятно, почему по восшествии на престол Павел оказал покровительство масонам, особенно тем, которые, по его мнению, пострадали из-за него. Новиков вышел на свободу, был издан указ о возвращении из ссылки Радищева, вызван ко двору и щедро вознагражден Баженов, отличен Херасков, а князь Н. В. Репнин был произведен в фельдмаршалы аж на третий день по воцарении Павла. Масоны торжествовали, но недолго. Граф Ф. В. Растопчин сумел доказать императору, что масонство преследует отнюдь не праведные цели, поведал он и о том, что однажды за ужином у Новикова 30 человек бросали жребий, кому зарезать империатрицу Екатерину, и о тайных задачах ордена по ниспровержению монархов. Все эти детали прекрасно увязывались с офирской «идиллией», которую проповедовал в свое время воспитаннику Панин. Поэтому для Павла не составляло труда отличить зерна от плевел. Будучи человеком мудрым, он «стряхнул» с себя шелуху масонских клятв и заблуждений молодости. «Даровитый от природы и получивший хорошее воспитание и образование, вступивший на престол в зрелом возрасте, Павел имел отличную подготовку, чтобы управлять обширной Российской империей. Это был самый подготовленный к званию правителя из русских государей. Он имел определенный план и прекрасно был осведомлен, что нужно русскому народу и государству. Благо государства им почиталось высшим законом» (Иванов В. Ф. Указ. соч.).

Политика Павла в корне противоречила интересам масонства. Последней каплей, переполнившей чашу их гнева, стал разрыв дипломатических отношений с Англией — родиной масонства. 12 января 1801 года Павел отдал приказ атаману Войска донского Орлову идти с донскими казаками в Индию и «атаковать англичан там, где удар им может быть чувствительнее и где меньше ожидают». «Имеете вы, — писал Павел атаману Орлову, — идти и завоевать Индию». Казаки 18 марта 1801 года переправились уже через Волгу, когда получили известие о кончине императора. 1 марта Павел был зверски задушен группой заговорщиков во главе с масоном Паленом.