Дмитрий Харитонович - История Крестовых походов

«Эмиры (мамлюкские. — Д. Х .) слишком долго держали наших уполномоченных в Каире и наконец выдали им всего четыреста пленных из двенадцати тысяч, находившихся в Египте… Что особенно невыносимо после заключенного и скрепленного клятвой перемирия, так это то, что, как донесли наши уполномоченные и достойные доверия пленные, вернувшиеся из этой страны, они выбрали из числа пленных молодых людей, которых заставили, занеся меч над их головами, отречься от католической веры и принять закон Магомета, и многие из малодушия это сделали; но другие, как мужественные борцы, укрепившиеся в своей вере и не отступившие от своего твердого решения, не устрашились угроз и обрели венец мучеников… Также мусульмане зарезали множество больных христиан в Дамиетте». Свое стремление остаться Людовик мотивирует боязнью за судьбу еще оставшихся пленных, да и Иерусалимского королевства вообще: «…если мы уйдем в такой момент и покинем эту страну, то окажемся на грани гибели, то есть оставим ее на произвол сарацин, тем более что она оказалась в столь плачевном и жалком состоянии и что мы можем считать навсегда потерянными без всякой надежды на освобождение христианских пленных, попавших в руки врага». И далее в том же послании король Франции призывает своих подданных прийдти к нему на помощь и отправиться за море в следующем, 1251 г.

Что действительно руководило Людовиком: забота о пленных или желание освободить Гроб Господень, несмотря ни на что? Трудно сказать, ибо мы снова сталкиваемся с характерным для святого короля соединением неясности целей с четкостью средств. Он беспрерывно разъезжает по Иерусалимскому королевству. С мая 1250 по март 1251 г. Людовик в Акре, с марта 1251 по май 1252 г. — в Кесарии (она же Цезарея), с мая 1252 по июнь 1253 г. — в Яффе, с июня 1253 по февраль 1254 г. — в Сидоне, после чего снова возвращается в Акру. Он наводит порядок в стране, заботится о правильной администрации, укрепляет крепости. По мнению ряда историков, Людовик даже пытается организовать переселение колонистов из Европы (другие историки, впрочем, отрицают это). Он хочет отвоевать Иерусалим или собирается создать на Святой Земле плацдарм для нового, на этот раз победоносного наступления на Египет? Неясно.

Весьма экзотически выглядит поиск союзников в этом предприятии, каким бы оно ни было.

Выше мы уже писали о расколе мусульманского мира на суннитов и шиитов, а также о появлении в лоне шиитов исмаилитов. Расколы шли и далее. Появились так называемые низариты, приверженцы Абу Мансура Низара, отстраненного от наследования старшего сына фатимидского халифа ал-Мустансира. Его адепты во главе с персидским исмаилитом Хасаном ибн Саббахом провозгласили Низара предком «скрытого» имама (он же Махди-Мессия). Оный Хасан ибн Саббах захватил в 1090 г. замок Аламут в Азербайджане. Там он основал особый орден-секту, названную европейцами ассасинами, в которой практиковалось ритуальное употребление наркотиков (впрочем, иные исследователи отрицают это и объявляют все нижесказанное чистым вымыслом). Название «хашашийун» («употребляющие гашиш» — отсюда в европейских языках, в частности во французском и английском, появилось слово assassin, буквально означающее «убийца») было придумано крестоносцами, впервые столкнувшимися с ними в Сирии.

В секте утверждалось полное и беспрекословное подчинение ее руководителю. Считалось, что никакие действия, совершенные без приказа руководителя, не могут быть благими, и никакие предпринятые по его повелению — дурными. Лишь свершение последних ведет в рай. Предания утверждают, что принимаемых в орден юношей угощали гашишем, потом в наркотическом сне переносили в некий чудесный сад в Аламуте или ином замке ассасинов. Там этих юношей ублажали прекрасные девы. После этого их снова усыпляли и возвращали обратно, сказав им, что они были в раю, куда обязательно попадут после смерти, если будут выполнять приказы руководителей. Очарованные такой перспективой молодые члены ордена, будучи еще и наркозависимыми, были готовы на все, лишь бы достичь вечного блаженства.

Трудно сказать, с какого времени (скорее всего, еще при Хасане ибн Саббахе) началась практика тайных убийств политических противников правителей Аламута. Убийства совершались специальными исполнителями — фидаями (по-арабски это значит «жертвующий собой»; отсюда современное «фидаин», то есть исламский партизан). Преемники Хасана объявили себя имамами. В 1256 г. монголы разрушили Аламут.

В 1126 г. исмаилиты проникли в Сирию. В 1141 г. (по другим данным, в 1163 г.) сирийский наместник аламутского имама Рашид ад-Дин Синан захватил горную крепость Масияф и объявил себя имамом. Его (и его преемников) именовали Старцем Горы. Его фидаи наводили ужас и на крестоносцев, и на Саладина, который совершил незадолго до 1187 г. поход на Масияф. Взять крепость ему не удалось, но Синан все же гарантировал султану безопасность. Старцу Горы приписывалось и убийство Конрада Монферратского. Злые языки даже утверждали, что подбил Старца на это дело сам Ричард Львиное Сердце, желавший освободить иерусалимский трон для своего ставленника. Впрочем, того же Старца (или кого-либо из его преемников) обвиняли в попытке тайного убийства самого Ричарда уже в Европе.

Вот с одним из таких Старцев (больше о вожде ассасинов около 1253 г. мы ничего не знаем) и столкнулся Людовик Святой в Палестине. Как утверждает хронист Гийом из Нанжи, сам Людовика никогда не видевший, Старец Горы направил во Францию тайных убийц к королю Людовику Святому. Но потом «Господь, планы которого превыше планов государей, изменил намерение старого царя, и вместо намеченного убийства он стал помышлять о мире. Старый царь отправил к королю Франции других посланцев, которые должны были опередить первых и предостеречь короля». Это, скорее всего, легенда. Однако переговоры между представителями главы ассасинов и Людовиком действительно велись. Начавшись в весьма конфликтной атмосфере, они привели все же к миру со Старцем Горы и обмену дарами, которые Жуанвиль, лично присутствовавший при переговорах, с восторгом описывает.

По его словам, «в числе драгоценностей, присланных королю, был хрустальный слон очень тонкой работы и животное, называемое жирафом, тоже из хрусталя, и много разных хрустальных яблок и настольные игры, в том числе шахматы; все эти предметы были усыпаны цветами из амбры, и амбра была прикреплена к хрусталю прекрасными виньетками из чистого золота. И знайте, что стоило гонцам открыть ларцы с дарами, как почудилось, будто вся зала наполнилась тонкими ароматами, — так они благоухали».

Можно ли счесть это попыткой заключить союз против египтян, явно недружелюбно относившихся к ассасинам (около 1260 г. мамлюкские султаны все же взяли Масияф), — неясно.