Олег Лазарев - «Летающий танк». 100 боевых вылетов на Ил-2

Копаясь в них, я обнаружил приказ по ВА по поводу предпосылки к летному происшествию, совершенной летчиком Серегиным на аэродроме Быдгощ. Меня в нем ни в чем не yпpeкaли, а вот Диденко упоминался как офицер, неправильно понимавший свои обязанности при нахождении в полку. Там говорилось, что он был простым наблюдателем и не оказывал практической помощи в работе. Через месяц после моего увольнения из армии по неизвестной мне причине был уволен и Диденко. Летом 1963 года я встретил его у Киевского вокзала уже гражданским вместе с красивой дочерью, совсем не похожей на отца.

За несколько месяцев до моего увольнения в полку поменялся почти весь руководящий состав. Вместо замполита Горынина из Коломыи прибыл майор Ребров. Из этого же полка вместо моего первого зама Шолохова прибыл майор Жегалкович. Мне он показался заносчивым человеком. Техникой пилотирования владел слабо. При проверке его в зоне на самолете Як-25 меня удивило, что он совсем не умеет делать боевой разворот.

Пришлось ему несколько раз показать, как он выполняется. Делать это мне было не совсем удобно, так как он считался опытным летчиком. Однако выяснилось, что у него есть недостатки в летной подготовке. Когда я ему на это указал, он обиделся. Из этого же полка к нам по замене прибыло еще несколько летчиков. Летать на Як-27Р они начали раньше нас, но по уровню летной подготовки значительно уступали нашим. В этом они убедились сами, как только приступили к полетам с нашими летчиками.

Мне было приятно осознавать, что мой труд не пропал даром, и я гордился своими подчиненными. В неменьшей степени был доволен и работой нашего инженерно-технического состава, обеспечившего надежную работу матчасти при интенсивных полетах. Я был горд тем, что наш полк стал одним из лучших разведывательных полков ВВС. Жаль было расставаться с ним навсегда.

В конце февраля 1963 года на мое место после окончания академии прибыл новый командир полка подполковник Бондаренко. Ранее я его не знал. Был он моложе меня, не воевал. Уже после увольнения, встречаясь с бывшими однополчанами, я, конечно же, интересовался положением дел в полку. А дела, к сожалению, были неважные. Они рассказали, что произошли две катастрофы. Разбились Ил-28Р и Як-27Р. Из двух экипажей сумел катапультироваться только летчик с «яка».

Выполняя учебный полет на разведку тактических объектов, произвел аварийную посадку сам Бондаренко. Он никак не мог найти нужную цель и долетался до того, что с минимальным остатком топлива при горящих красных лампочках, сигнализирующих об аварийном остатке топлива, кое-как дотянул до аэродрома, но сел против старта, чем немало напугал штурмана Жуковского. Подробности я выспрашивать не стал, но и после сказанного было ясно, каким теперь стал полк. Досадно было, что теперь он уже не передовой.

В это время проходили выборы в Верховный Совет Союзных Республик. От работника политотдела ВА, посетившего меня в госпитале, я узнал, что могу баллотироваться кандидатом в Белорусскую ССР, так как моя кандидатура была утверждена в Москве. Однако в связи с увольнением из армии моя кандидатура была заменена находившимся на Кубе генерал-лейтенантом авиации Гречко, братом будущего министра обороны.

В первых числах марта в полк приехал начальник разведки ВА полковник Киселев. В его присутствии был построен полк с выносом знамени. Я официально передал полк новому командиру, попрощался с личным составом и знаменем, произнес напутственные слова с пожеланием успехов в работе, доброго здоровья, счастья, хранить славные традиции, а также сохранить в полку завоеванное переходящее Красное Знамя. Поклонившись всему строю и пожав руки руководящему составу, ушел с построения и больше в полк не возвращался. Это было мое последнее армейское построение. Так я расстался с армией, в которой прослужил более двух десятилетий, не дотянув всего два года до получения необходимых льгот по выслуге лет.

Всю свою молодость, начиная с семнадцати лет, я отдал армейской службе. В ней научился жить, бороться за жизнь, приобрел опыт летной работы, научился познавать людей и работать с ними. Прошел суровый путь Великой Отечественной войны. Привыкнув к армейской жизни, я не представлял себе, как буду жить дальше. Поначалу казалось, что попал в какое-то другое государство. Больше всего на «гражданке» бросалось в глаза отсутствие аккуратности, порядка и дисциплины. Терпеть не мог развязных молодых людей, которым было все «до лампочки». Не переносил среди гражданского населения такие явления, как ложь, пустословие, разболтанность, отсутствие такта, злоупотребление временем.

Приехав в Подольск в старую коммунальную квартиру, с сожалением подумал: почему я выбрал для постоянного проживания Подольск, а не Москву? Перед тем как вручить документы на увольнение, начальник отдела кадров ВА полковник Силагадзе спросил у меня: «Куда тебе выписывать документы? Местом призыва у тебя значится Москва. По положению при увольнении из армии ты можешь ехать на постоянное местожительство туда, откуда призывался». Москва мне показалась слишком шумным городом, а к Подольску я уже как-то привык.

Посоветовавшись с Полиной, решили ехать в Подольск. И как потом мы убедились, что напрасно это сделали! Здесь у нас была одна комната площадью 20 кв. метров. В коммуналке проживало четыре семьи – 13 человек. С грустью вспоминал свою отличную квартиру в Польше. Первым делом встал на очередь на получение жилья, рассчитывая, что это не займет много времени, считая, что будет учтено мое участие в Отечественной войне.

Но местные власти не придали этому никакого значения и поставили меня в общую очередь, в которой движения вперед почти не было. Наоборот, иногда по каким-то непонятным причинам я отодвигался в противоположном направлении. А через несколько месяцев меня вообще из нее исключили под предлогом того, что у нас площадь на одного человека более 4 кв. метров.

После этого настроение у меня совсем упало. Пропала вера в справедливость. Оказавшись выброшенным из очереди и потеряв впустую год на общественную работу в комитете содействия при военкомате, я пришел к выводу, что это пустое дело. Поэтому, считая, что со мной поступили несправедливо, я обратился с письмами о помощи к министру обороны маршалу Малиновскому, заместителю председателя Мособлсовета Промыслову и Военному совету 37-й ВА, в которой служил.

Через полтора месяца от всех адресатов был получен ответ, а вскоре и решение Подольского исполкома о выделении мне отдельной малометражной квартиры с совмещенным санузлом. В этой квартире с низкими «хрущевскими» потолками мы живем и по сей день. На лучшую я и не рассчитывал, поскольку, видимо, ее не заслужил, блата не имею, взяток не давал. По получении квартиры я устроился на работу в аэропорт «Домодедово» в службу движения. Порт в то время официально eщe не открылся. Выполнялись отдельные технические рейсы. Устроиться туда мне помог бывший комдив 5-й гв. шад Осмаков.