Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

Несмотря на то, что Гитлер неоднократно высказывался перед г-ном фон Риббентропом о своих опасениях, подсудимый все же пытался разрядить создавшуюся атмосферу. Суд разрешил мне предъявить показания, которые подтверждают, что г-н фон Риббентроп еще в декабре 1940 г. пытался во время одной подобной беседы с Гитлером склонить последнего дать ему полномочия для осуществления присоединения России к Пакту трех держав. Это доказательство подтверждает, что г-н фон Риббентроп после этой беседы придерживался мнения, что данный шаг он мог осуществить только с согласия Гитлера. В последующее время у Гитлера эти опасения появлялись все чаще и чаще; они подкреплялись исходящими от его тайной разведки секретными данными о военной подготовке, имевшей место по ту сторону восточной границы. Весной 1941 г. г-н фон Риббентроп пытался привезти тогдашнего посла в Москве и одного из его помощников к Гитлеру в Берхтесгаден. Оба дипломата к Гитлеру допущены не были. Этим при существующем режиме все возможности г-на фон Риббентропа, в рамках его должности, были исчерпаны. Он не видел возможности и дальше не признавать доведенных до его сведения данных.

Как сообщил генерал-полковник Иодль, у него, как и у всех командующих, принимавших участие в первых операциях похода на Россию, создалось впечатление, будто немецкие войска застали русских в самый разгар их сосредоточения для ведения наступательных операций. Это же, между прочим, доказывают и найденные карты с обозначением пространства по нашу сторону от русско-германской границы. Разве можно предположить, что такое поведение Советского Союза находилось в соответствии с положениями пакта о ненападении?

К этому времени симптомы превращения европейской войны в войну мировую стали весьма заметными. Соединенные Штаты вступили в войну с законом о нейтралитете, подчинившись заранее твердо установленным правилам на случай возможной войны. Закон о нейтралитете вступил в силу после оглашения его президентом. Закон указал на зоны опасности, находясь в черте которых американские суда не могут рассчитывать на помощь со стороны своего правительства.

Эта позиция в начале войны подтверждает, что инициаторы пакта Бриана-Келлога (Соединенные Штаты) не придерживались того мнения, что исконное право нейтралитета в какой-либо мере было бы этим поколеблено.

По мере расширения театра военных действий и обострения методов ведения войны в Европе Соединенные Штаты все больше и больше отказывались от своих прежних позиций по отношению к Германии, несмотря на то, что со стороны Германии не было сделано ничего такого, что могло бы привести к конфликту.

Опыт первой мировой войны вызвал у всех немцев, а также и у Риббентропа решимость всеми силами противиться вмешательству со стороны США. Со времени речи Рузвельта о «карантине» в 1937 году стали особенно заметны сильные разногласия в идеолого-политическом мышлении мировой общественности. Ситуация еще больше обострилась из-за событий, имевших место в 1938 году в Германии, которые затем послужили причиной, по которой посол Соединенных Штатов в Берлине был вызван в Вашингтон для отчета и затем вернулся обратно на свой пост.

Поскольку Соединенные Штаты продолжали придерживаться политики нейтралитета, что нашло свое выражение в законодательных актах, вступивших в силу в начале войны, Риббентроп мог сделать вывод, что разногласия во мнениях по вопросу внутриполитического устройства государства не нарушат нейтралитета Соединенных Штатов по отношению к Германии. Руководствуясь этим, Германия в начале войны отклоняла все, что могло бы послужить во вред Соединенным Штатам. Кроме того, даже целый ряд действий со стороны Соединенных Штатов, направленных на ослабление Германии и не вяжущихся с нейтралитетом Соединенных Штатов в отношении Германии, был оставлен германским правительством без внимания.

В августе 1941 года Соединенные Штаты стали прокламировать Атлантическую хартию в качестве программы нового порядка сосуществования народов и мировая общественность узнала о том, что политические цели нейтральной Америки и ведущей войну Великобритании общие. Атлантическая хартия носила явно враждебный характер по отношению к странам оси, не оставляя больше сомнений в том, что Соединенные Штаты выступают на стороне общих противников.

Следуют инциденты на море, которые, как показали предъявленные доказательства, свидетельствовали о том, что США оказывают материальную помощь Великобритании.

Занятием Исландии, Гренландии летом и осенью 1941 года Соединенные Штаты взяли на себя охрану важнейших коммуникаций для находившейся в тяжелом положении Великобритании. Таким образом, здесь имела место военная интервенция еще до начала официально объявленной войны... Значит, еще за несколько месяцев до 11 декабря 1941 г. США приняли меры, которые обычно проводятся только во время войны. Начало войны было лишь звеном — и то не самым главным — в целой цепи следовавших один за другим событий. Война началась нападением японцев на Перл-Харбор, которое, как было доказано на процессе путем представления доказательств, Германия не могла предвидеть и которое она ничем не провоцировала.

Согласно формальному определению агрессии факт объявления войны является одним из критериев для определения агрессора, но, как я уже говорил в связи с развитием войны в Европе, один этот критерий без учета сути дела не является единственной уликой, определяющей агрессора. В ответ на многочисленные нарушения нейтралитета со стороны Соединенных Штатов, которые могли быть приравнены к военным действиям, Германия давно была вправе ответить на это такими же военными действиями. Было ли это право ответа на подобные действия использовано до объявления войны или после объявления войны, не играет роли.

До сих пор я освещал события, рассматриваемые обвинением как агрессивные действия с начала польской кампании до вступления в войну Соединенных Штатов. Остается еще осветить с юридической точки зрения нарушения заключенных Гер-манией договоров, предусматривающих мирное разрешение политических конфликтов.

Риббентропу ставится в вину не только то, что он принимал участие в агрессивных действиях, но, оказывается, и то, что он был обязан привести в действие механизм этих договоров прежде, чем дело дошло до вооруженных конфликтов. Обвинение считает, что предусмотренные в договорах пути мирного урегулирования не были использованы и это упущение Риббентропа может считаться уголовным преступлением. Такое мнение является ошибочным с юридической точки зрения.

Если мы станем на точку зрения обвинения, то увидим, что сделанные им выводы не могут быть состоятельными, несмотря на фундамент, на котором они зиждятся.