Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

В конце сентября — начале октября 1939 года Редер, как показывают представленные доказательства, получил от генерал-адмирала Карлса и из текущих сообщений адмирала Канариса — руководителя контрразведки — сведения о том, что возникла опасность, что союзники, осуществляя свои планы по блокаде Германии, оккупируют опорные пункты Норвегии с тем, чтобы был прекращен подвоз руды из Скандинавии. Опасность была очевидной. Она заключалась в прекращении всякого подвоза руды из Скандинавии, в частности, в прекращении подвоза железной руды, а также и в том, что союзники получили бы, таким образом, удобную базу для воздушных налетов и в конце концов в том, что германский военно-морской флот находился бы под угрозой с фланга и был бы, следовательно, ограничен в своих операциях. Это последнее по счету, но немаловажное обстоятельство.

Блокада Северного и Балтийского морей имела бы в стратегическом отношении опустошающие последствия... Я твердо убежден, что Высокий Суд, учитывая описанные обстоятельства и ныне действующие положения международного права, констатирует, что Редер в отношении оккупации Норвегии действовал из чисто стратегических соображений, соблюдая нормы международного права, и оправдает его в этой части обвинения.

В заключение я хотел бы в связи с темой о Норвегии подчеркнуть, что... Редер и командующий флотом в Норвегии генерал-адмирал Бем старались заключить мир с Норвегией при соблюдении норвежских национальных интересов. Этим усилиям противостояла назначенная Гитлером и Гиммлером так называемая гражданская администрация во главе с имперским комиссаром Тербовеном, которая в противоположность вооруженным силам находилась в связи с партией, СС, СД и гестапо.

Редер... вместе с Бемом вел решительную борьбу с Тербовеном. Но и здесь налицо то трагическое обстоятельство, что вооруженные силы, несмотря на большие усилия, не могли достичь своего из-за диктатуры Гитлера, а также диктатуры, которая с ведома Гитлера осуществлялась имперским комиссаром Тербовеном...

Я перехожу к обвинению, выдвинутому представителями обвинения, относительно войны против России.

Обвинение заявило, что Редер не был противником войны с Россией. Единственно, что может остаться от такого обвинения, это утверждение, что Редер в принципе был за войну с Россией и возражал Гитлеру лишь в отношении срока.

Ссылаясь на документ С-170, обвинение говорит, что Редер лишь рекомендовал оттянуть войну с Россией до победы над Англией. При изучении документа С-170, в самом деле может возникнуть такое представление. Однако в действительности все обстоит иначе, и истинное положение вещей было выяснено с помощью представления других доказательств... Редер защищал тот взгляд, что война против России явится неверным шагом в стратегическом отношении. Его собственные показания и показания Шульте-Ментинга показывают, что Редер в сентябре, ноябре и декабре 1940 года постоянно старался отвлечь Гитлера от мысли о войне против России... Это верно, что в документе С-170 изложено только стратегическое обоснование возражений. Да это и неудивительно, ибо в бумагах командования военно-морских сил, естественно, записывались только те аргументы, которые имели значение в военно-техническом и стратегическом отношении, а не в политическом.

Однако Редер высказывал Гитлеру соображения не только стратегического, но и политического характера.

Остается признать, что трагическое положение заключается в том, что Гитлер мало слушал политические возражения Редера относительно России, как и относительно Норвегии и Франции.

Так же обстоит дело с обвинением в отношении агрессивной войны против Америки и в отношении нейтралитета Бразилии. Оба обвинения в рамках представленных доказательств в достаточной мере доказывают неправильность их. Мне остается лишь кратко коснуться этого.

Прежде всего обвинение представило все таким образом, будто Редер как-то способствовал тому, чтобы вовлечь Японию в войну против Америки. В действительности же не имели места какие-либо переговоры между Японией и Редером по вопросам морской стратегии. Редер придерживался всегда той точки зрения, что надо избегать войны с США и с Россией... В представленном обвинением документе С-152 говорится лишь о предложении, заключающемся в том, что Япония должна выступить против Сингапура, чтобы на допустить участия Соединенных Штатов в войне. Пожелание, высказанное Редером Гитлеру относительно того, что Японии следовало бы напасть на Сингапур, в любом отношении является вполне логичным. Мы уже находились в состоянии войны с Англией, и Редер должен был попытаться сконцентрировать все силы против нее.

Еще более реальным опровержением обвинения, предъявленного в связи с вопросом о Бразилии, является то, что обвинители после моего выступления во время представления доказательств ни в одном из перекрестных допросов Редера, Шульте-Ментинга и Вагнера не возвращались к этому вопросу.

Речь идет об обвинении в том, что согласно дневнику Иодля штаб военно-морского командования уже за 2 месяца до начала войны Германии с Бразилией просил дать разрешение на то, чтобы начать военные действия против бразильских военных и торговых судов, и оно было получено. Помимо показаний свидетелей, это обвинение документально опровергнуто выдержкой из дневника Иодля...

Из документов явствует, что Бразилия нарушила нейтралитет тем, что разрешила Соединенным Штатам пользоваться бразильскими аэродромами для того, чтобы оттуда можно было совершать налеты на немецкие и итальянские подводные лодки. Кроме того, бразильское министерство авиации официально сообщило, что бразильские военно-воздушные силы предприняли налеты. При такой позиции, нарушавшей нейтралитет, ходатайство штаба военно-морского командования относительно того, чтобы начать военные действия против бразильских судов, было оправданным...

Я считаю возможным в защитительной речи по делу Редера отказаться от аргументации относительно военных преступлений и преступлений против человечности, ибо я не мог установить связи между Редером и материалами обвинений, представленных по этим преступлениям. Обвинение игнорирует фактическое и юридическое положение дел, когда оно привлекает Редера к ответственности за политические решения, хотя он не имел к ним никакого отношения, а действовал всегда только как солдат...

Остается еще один вопрос: является ли долгом солдата выступать с протестом, открыто восставать? На него каждый военный начальник и вообще всякий человек даст отрицательный ответ. Исключение может составить только приказ диктатора, заставляющий совершить преступление, причем командующий, получивший приказ, должен ясно осознать его преступный характер. В соответствии с этим Редер мог бы быть привлечен к ответственности только за военные преступления, но не за политические, ибо за политические отвечает диктатор...