Сергей Захаревич - Большая кровь

около тысячи танков, более 500 самолетов, около 7300 орудий и минометов. Войска группы армий «Центр» за тот же период потеряли 54.800 человек безвозвратно и около 120.000 — ранеными.

«Успех группы армий «Центр» в обороне в конце зимы — начале весны 1942 года во многом был достигнут благодаря хорошему управлению сс войсками, опыту тех германских генералов, которые реально оценивали обстановку на фронте и грамотно использовали силы своих частей и соединений. Напротив, советское командование переоценило первые результаты контрнаступления под Москвой и в дальнейшем не смогло переломить всевозрастающее сопротивление немецких войск» (Абатуров В.В. 1941. На Западном направлении, с. 358).

Крым, Севастополь

Одной из крупных неприятностей 1942 года для СССР явилось поражение в Крыму.

Керченско-Феодосийская операция, задуманная для деблокады Севастополя, с самого начала сопровождалась большими потерями. Высадка в районе Керчи, по сути дела, провалилась, но на счастье, в районе Феодосии у немцев не оказалось крупных сил и там десант прошел удачно. Образовался новый фронт, получивший название Крымского.

Дальнейшей его задачей являлся разгром осаждавшей Севастополь 11 -й армии немцев и полное овладение Крымским полуостровом. Наступление велось неудачно и Манштейн своими ограниченными силами с января по апрель 1942-го не только сдержал наступательный порыв Крымского фронта, но и нанес ему тяжелейшие потери — 43.248 убитыми и 67.091 ранеными, при том что в начале января 1942-го года этот фронт насчитывал 181.680 человек. Тем не менее к маю 1942 года за счет резервов численность советских частей на данном направлении была увеличена до 249.800 человек. Однако и командующий немецкой

11-й армией был уже готов к активным действиям.

Манштейн, чья армия, из-за недостатка тяжелой артиллерии, не могла с ходу захватить такую огромную крепость, как Севастополь, мириться с новой опасностью не стал, а произвел перегруппировку наличных сил и в первых числах мая 1942 года сам начал наступление. Иначе как сокрушительным разгромом Красной Армии его не назовешь — за 10 дней Крымский фронт прекратил свое существование..Не ожидавшие наступления противника советские части были застигнуты врасплох, сбиты с Акманайских позиций и, не сумев закрепиться на промежуточных рубежах, ударились в паническое бегство в сторону Керчи и пролива.

Хотя все наличные корабли и суда Черноморского флота и Азовской военной флотилии были мобилизованы под эвакуацию, героизм их экипажей, спасших около 100 тысяч человек, не мог компенсировать некомпетентности штабных чинов — эвакуация не была должным образом спланирована и превратилась в обычный советский бардак. Не было обеспечено воздушное прикрытие от немногочисленной, сразу признаем, авиации врага и немецкие «штуки» и Bf-110 делали над Керченским проливом все что хотели, отправив попутно на дно немалое количество советских судов и плавсредств. Тысячи бойцов, командиров и местных жителей пытались добраться до кавказского берега (который был виден невооруженным глазом) вплавь и на плотах, но это была верная смерть.

«Люди тонули, гибли в воде под огнем, а с берега пускались вплавь новые сотни и тысячи пловцов. Это были толпы плывущих, а над их головами низко, на бреющем полете, все время носились самолеты с черными крестами на крыльях и расстреливали людей из пулеметов. Вопли и стоны день и ночь стояли над проливом и над берегом, и, как рассказывают очевидцы, синие волны Керченского пролива в эти дни стали красными от людской крови. Лишь немногим удавалось переплыть на кавказский берег, кое-кого успевали подобрать корабли, но большинство погибало в воде или, оставаясь на берегу, попадало в гитлеровский плен» (Смирнов С. С. Рассказы о неизвестных героях. М., 1964, с. 137).

По свидетельствам очевидцев, полоса прибоя в районе Керченского побережья была сплошь забита трупами советских людей. Также нельзя не отметить тот факт, что практически все крупные операции по эвакуации войск советский ВМФ полностью провалил. Десант высадить — это мы кое-как умеем, а вот снять его обратно — гораздо сложнее.

Многие недоумевают, отчего в районе Керчи Черноморский флот не задействовал свои крупные корабли для прикрытия эвакуации. Они ведь и огнем могли помочь и ПВО хотя бы частично обеспечить. Мне кажется, что я могу ответить на этот вопрос—это произошло оттого, что штаб флота во главе с Ф.С.Октябрьским в Севастополе отпускать от себя главные силы флота категорически не желал. Корабли из Новороссийска и других кавказских пор-гов установили «регулярную линию» с Севастополем по доставке пополнения, вооружения и продовольствия, а вот для помощи Керчи, до которо^было рукой подать, наличных «бортов» отче-го-то постоянно не хватало.

Также необходимо отметить, что превозносимые до небес руководители обороны Севастополя (помимо Октябрьского — командующего Севастопольским оборонительным районом (СОР), ими являлись заместитель командующего СОР по сухопутной обороне, командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров и член Военного совета флота дивизионный комиссар Н.М. Кулаков), «зацикленные» на собственных проблемах, не сумели вскрыть отвод Манштейном части сил от города на иосток. Тем более они не сподобились хотя бы видимостью актив-I юсти повлиять на положение Крымского фронта ни в январе, ни в марте, ни в мае 1942-го.

Официальные потери Крымского фронта составили 162.282 человека безвозвратно и 14.284 человека — санитарными потерями. Среднесуточные потери катастрофические — 14.714 человек.

Манштейн же, разгромив Козлова и Мехлиса, решил не откладывать дела в долгий ящик и покончить с Севастополем штурмом, учитывая всем известное положение осадной стратегии: «Если морская крепость не блокирована с моря, осада, как правило, не приносит успеха».

В ночь на 29 июня 1942 года части 22-й и 50-й пехотных дивизий Вермахта форсировали Северную бухту, а дивизии левого крыла (72-я пехотная и 28-я легкопехотная) в тот же день овладели Сапун-горой. На следующий день немцы ворвались на Корабельную сторону и практически овладели Малаховым курганом, после чего началось хаотическое отступление советского гарнизона к полуострову и одноименному мысу Херсонес и расположенному там последнему узлу обороны — батарее № 35. Штаб обороны фактически бежал, бросив все заботы об эвакуации на плечи генерал-майора П.Г. Новикова. Не стоит, впрочем, сильно упрекать в этом товарища Октябрьского — вывод из окружения в первую очередь главных штабов и «партийно-советского руководства» являлся нормальной практикой в Красной Армии.

Эвакуацию, как водится, не сумели осуществить, и здесь, в районе мыса Херсонес в плен к немцам, по разным оценкам, по-