Сергей Захаревич - Большая кровь

Претензии Бориса Соколова к Г.К. Жукову по поводу того, что новый командующий Ленинградским фронтом бросал необученные части в контратаки в районе Пулково вместо того, чтобы вести наступление в районе Новой Дубровки, навстречу 54-й армии Г.И. Кулика, мало обоснованны.

Во-первых, прежде чем наносить удар навстречу деблокирующей армии, необходимо было обеспечить прочный фронт обороны Ленинграда, а о каком прочном фронте могла идти речь, если противник стоял в питерских пригородах и, по состоянию на 14 сентября 1941 года (когда Жуков и Б.М. Шапошников по «Бодо» согласовывали план предстоящих действий), продолжал атаки?

Естественно, сперва требовалось оттеснить войска группы армий «Север» от городских окраин и организовать прочную оборону, а уже после этого можно было думать о взаимодействии с Куликом—о чем командующий ленинградским фронтом и сообщил Шапошникову 14 сентября: «Удар во взаимодействии с Куликом буду готовить, но провести его мы сможем только после ликвидации красносельской группировки противника» (ДЛЛ/0, Ф.217, On. 1221, Д. 174, лл. 58—67). Наносить имевшимися в распоряжении силами удар навстречу Кулику, повернувшись спиной к Леебу, — верх глупости.

Разделить же свою группировку для противодействия Леебу и для взаимодействия с Куликом Жуков не мог — делить было нечего. Он сообщил Шапошникову о том, что и в направлении Красного Села наступать сможет не ранее 17 сентября, так как не хватало сил («Всего надеюсь собрать до пяти дивизий, если удастся в течение двух ближайших дней вывести Астанина. Если же нет, то соберем хотя бы три дивизии» (там же).

Во-вторых, удар Жукова на Пулковском направлении тоже преследовал своей целью вывод из кольца окружения (в районе станции Сиверская-Мшинская) частей Лужской оперативной группы генерал-майора А.Н. Астанина (в составе 4 дивизий).

В-третьих, Жуков своими ограниченными силами не мог наносить встречного Кулику удара до тех пор, пока 54-я армия не

добьется какого-нибудь значительного продвижения на своем направлении. Только тогда, в расчете на твердый успех, можно было бросить в прорыв «ленинградцев», а без гарантии успешного прорыва, обеспеченного армией Кулика, укладывать рядами считанных бойцов своего фронта на волховском направлении было слишком большой роскошью для командующего Ленинградским фронтом. А то, что Кулик мог обеспечить прорыв в районе Синявина, так это к гадалке не ходить — его 54-я армия насчитывала более 60 тысяч человек.

В-четвертых, Кулик наступление не вел, а имитировал, проводя неподготовленные атаки пехотой в густых стрелковых цепях на разных направлениях без всякого шанса на успех — просто, чтобы отписаться в выполнении задачи (потери его армии составили более 20 тысяч человек безвозвратно, еще 30 тысяч — санитарными; то есть примерно 90% от первоначальной численности). Он в переговорах с Москвой и тем же Жуковым рассказывал басни о том, что против него собирается крупная механизированная группировка противника, которая вот-вот перейдет в наступление. А он, конечно же, организует прорывные действия на помощь «ленинградцам», но... только после того, как отразит мифическое немецкое наступление на собственные позиции. Кулик в направлении Синявина продвинулся лишь на 6—10 км, зато южнее отдал немцам участок железной дороги Мга — Кириши.

Претензии же к Жукову по поводу необученности его резервов вообще смехотворны — когда их обучать-то? Сталин за 20 лет не сумел научить воевать своих генералов, те — своих бойцов, а Жуков должен был сподобиться на третьи сутки? Не стоит забывать, в какой стране жил и в какой армии, с какими традициями служил Георгий Константинович. Если бы он жил в США и обучался в Вест-Пойнте, то и воевал бы соответственно.

Второй (хронологически) крупной попыткой деблокады Ленинграда стала Любанская наступательная операция (7 января — 30 апреля 1942 года), проводившаяся в рамках затеянного Сталиным стратегического наступления по всем фронтам в начале 1942 года. Это позже будет выдумана басня о том, что наступала на Любань только 2-я ударная армия и 54-я — ей навстречу и что проводилась акция исключительно в целях разблокирования Питера.

План этой провальной операции изложил Б.М. Шапошников —любимец советских и постсоветских российских историков (например, А. Исаева) — на совещании в Кремле 12 декабря 1941 года. Директивой Ставки ВГК от 17 декабря он был утвержден. Предусматривалось общее наступление Волховского фронта (в составе 4-й, 52-й, 59-й и 2-й ударной армий) с целью полного разгрома немецких войск на западном берегу Волхова и выход главных сил на рубеж станций Любань — Чолово. В дальнейшем, наступая в северо-западном направлении, войска К.А. Мерецкова должны были, ни много ни мало, «окружить противника под Ленинградом и пленить, а в случае отказа сдаться в плен — истребить»!

Как и наступление других советских фронтов в тот период, операция Волховского фронта проводилась в большой спешке — Сталин был уверен в том, что после отступления от Москвы Вермахт «на ногах не стоит», и нужно только поскорее его толкнуть, не дав возможности восстановить силы. Волховский фронт бросился на врага 7 января, не дожидаясь подхода 2-й ударной и 59-й армий. Безрезультатное трехдневное кровопускание было приостановлено Ставкой 10 января, но 13-го возобновлено — после прибытия обеих армий.

2-я ударная и 59-я армии испытывали недостаток вооружения, продовольствия, транспорта. Артиллерийские батареи (76-мм пушки образца 1927 года) имели всего три боекомплекта на ствол. Многие части и подразделения были наспех «сляпаны» из жителей Поволжья и Средней Азии, в глаза никогда не видавших густых лесов и топких болот. Попав в чащу, эти люди, опасаясь заблудиться, постоянно сбивались в кучи, нарушая боевые порядки.

Главный удар, наносившийся 2-й ударной армией (которую с флангов поддерживали 52-я и 59-я), проводился методом «глубокого прорыва»: как только фронт противника был преодолен, в прорыв (имевший ширину всего 8—10 км), не дожидаясь его расширения, был введен 13-й кавалерийский корпус. Ударная группа продвинулась на 70—75 км (наступавшая ей навстречу 54-я армия — на 22 км) и, исчерпав все силы и резервы, стала.

До марта немцы, не располагавшие в этом районе значительными силами, крепили свою оборону, а с подходом подкреплений перешли в контратаку. Они не стали штурмовать в лоб советские позиции у Еглино или Острова, а принялись подрубать узенькое основание прорыва. 19 марта 2-я ударная была отрезана, но 27-го 52-я и 59-я армии сумели пробить 3—5-км коридор.

Почему армию не стали выводить уже тогда? Потому что Ставка настаивала на продолжении наступления. В апреле 2-я ударная и 59-я армии были истощены и морально, и физически (некомплект в частях составлял 60—70%, бойцы голодали, имели место случаи людоедства!), и материально (танковые бригады и батальоны остались без танков, артиллерия — без снарядов). Лишь в конце мая был получен приказ на отход. Так завершилась Лю-банская операция, потери в которой, по официальным данным, составили 95.064 человека безвозвратно и 213.303 — санитарными. Итого 308.367 человек из имевшихся первоначально 325.700 (94,6 %).