Сергей Захаревич - Большая кровь

Эту операцию по количеству потерь в 1945 году почему-то упорно ставят на второе место после Берлинской, хотя она уступает последней лишь величиной среднесуточных потерь. По общему же числу убитых и раненых,Восточно-Прусская операция намного опередила Берлинскую и за подобное ведение боевых действий товарищей И.Д. Черняховского (командующего 3-м Белорусским фронтом до середины февраля 1945 года) и А.М. Василевского (творца указанной операции и командующего 3-м Белорусским фронтом с 20 февраля 1945 года) в любой армии мира судили бы. Они потеряли убитыми и ранеными треть (!) наличного состава к началу операции.

Имело ли смысл вообще проводить подобную операцию, учитывая тот факт, что территорию Восточной Пруссии немцы превратили в сплошной укрепленный район и советское командование, хотя бы на примере неудачной Гумбинне-Голдапской операции (когда за 14дней, с 16 по 30 октября 1944 года, 3-й Белорусский фронт из 404.505 человек потерял 79.527, в том числе 16.819 убитыми, 62.708 ранеными при 5302 человек среднесуточно), представляло себе те трудности, с которыми предстояло столкнуться.

Имел смысл удар 2-го Белорусского на Эльбинг и Мариен-бург—он отсекал Восточно-Прусскую группировку противника от остальной Германии. Имели смысл боевые действия по ликвидации хейльсбергской группы противника — она угрожала 2-му Белорусскому фронту прорывом в Померанию. Однако никакого практического смысла не имели действия 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского по овладению Кёнигсбергом (6 апреля, когда 1-й и 2-й Белорусские фронты уже находились на подступах к Берлину и судьба войны была, по сути дела, решена) и еще меньше смысла—действия по ликвидации Земландской группировки.

Однако необходимо учесть следующие факторы:

Во-первых, Сталин уже наметил включить Восточную Пруссию в состав РСФСР, а д ля этого к моменту капитуляции Третьего рейха владеть указанной областью всецело и в полном объеме (никаких вражеских гарнизонов там быть не должно), чтобы потом не пришлось возвращать ее Германии в качестве временно оккупированной германской области. Не исключено, что с той же целью были сознательно спровоцированы те бесчинства, которые творили в массе своей тыловые части Красной Армии на территории Восточной Пруссии — напуганное ими гражданское население кинулось прочь из родных мест в сторону Померании и Хельской косы, что помогло Сталину очистить будущую Калининградскую область от немецкого духа в кратчайшие сроки без всякой депортации.

Во-вторых, следует учитывать амбиции пошедших в гору Черняховского и Василевского — прусская кампания должна была завершиться оглушительно громкой победой — взятием второй, по сути дела, столицы рейха. «У Жукова и Конева — Берлин, а у меня — Кёнигсберг», — наверняка так они рассуждали. Оплачивать же орден «Победа» товарища Василевского многим тысячам советских бойцов пришлось своей кровью.

Первоначально оккупацию Восточной Пруссии планировалось завершить в феврале 1945-го, наделе же начавшаяся в январе операция продолжалась практически до конца войны.

Под это дело стянул и более четверти всей действующей Красной Армии: в операции были задействованы 133 дивизии, 8 отдельных корпусов, 10 бригад — всего 1.669.000 человек, 25.426 орудий и минометов, 3859 танков, 3097 самолетов.

Противостоявшие советским войскам здесь части группы армий «Центр» (с 26.01 — группы армий «Север») под командованием генерал-полковника Г. Рейнхарда (с 26.01 — генерал-пол-ковника JI. Рендулича), по советским данным, насчитывали в своем составе 41 дивизию и одну бригаду — 580 тысяч солдат и офицеров, около 700 танков и САУ, 515 самолетов. Имелось также до 200 тысяч фольксштурмистов, однако следует учесть, что это были либо подростки 14—17 лет, либо мужчины от 50 до 60 лет, вооруженные лишь трофейными винтовками всех стран Европы, на которые зачастую приходилось всего по одной обойме патронов. Поэтому неудивительно, что использовались подобные части в тылу, для охраны различных объектов, и сталкивались с «фольксштурмом» советские войска только в городах.

В общем и целом советские войска превосходили противника в живой силе в 2,8 раза, в артиллерии — в 3,4 раза, в танках — в 4,7 раза и в авиации — в 5,8 раза. На участках прорыва 2-й Белорусский фронт имел превосходство в живой силе в 5 раз, в артиллерии — в 7—8 раз, в танках — в 9 раз; 3-й Белорусский превосходил врага в живой силе в 5 раз, в артиллерии в 8 раз, в 7 раз — в танках.

13-го января перешла в наступление ударная группа 3-го Белорусского фронта (5-я, 11-я, 28-я, 39-я гвардейские армии, а также 1 -й и 2-й гвардейские танковые корпуса). Артиллерийская подготовка длиласьдва часа. Одна только 5-я армия в минуту выпускала 6870 снарядов разного калибра, а всего за артподготовку — 117.100 снарядов. Оба фронта израсходовали 15 тысяч вагонов боеприпасов.

Все впустую. Огонь, как обычно, велся по первой линии немецкой обороны, а немцы, как всегда, загодя отвели свои основные силы на вторую и третью линии. Вызывают недоумение сообщения исследователей о том, что советская авиация в последующие дни наступления отсутствовала в воздухе. Куда она пропала? Погода нелетная? Тогда зачем вообще начинали операцию в эти неблагоприятные по метеообстановке дни?

При отсутствии авиационной поддержки и низкой эффективности артогня всю кровавую кашу вновь пришлось хлебать пехоте. Скрывает правду, описывая события тех дней, в своих мемуарах А.М. Василевский. У него выходит, что к 18 января немецкие войска, «несмотря на сопротивление, потерпели поражение», и далее маршал очень быстро переходит к выходу советских войск на балтийское побережье.

На деле же уже 15 января последовал контрудар немцев (силами мотодивизии «Великая Германия» и 7-й танковой дивизии, а также отдельных батальонов) наружанском направлении, после чего наступление 2-го Белорусского фронта замедлилось, а кое-где и остановилось.

. Посчитав дело сделанным, немцы перебросили части «Великой Германии» в район Лодзи, против Жукова. Рокоссовский же, не теряя времени, ввел в бой 1-й и 8-й гвардейские танковые мехкорпуса, которым в условиях сильнейшего противодействия противника удалось продвинуться вперед. 26 января части 2-го Белорусского вышли к Балтийскому морю (севернее Эльбинга), отрезав Восточную Пруссию от Данцига и Померании. Однако в ночь с 26 на 27 января последовал контрудар трех немецких пехотных дивизий (по советским данным — четырех, совместно с танковыми), успех которых в дальнейшем развили одна танковая и две моторизованные дивизии.

Этот удар привел к поражению 48-й советской армии и ее отходу на 10—20 км (96-я стрелковая дивизия этой армии была разгромлена, а 17-я стрелковая попала в окружение). В последующие три дня 48-ю армию оттеснили еще на 30 км и от обороняющегося Эльбинга прорывную группу немцев отделяли только 10 км. Создалась угроза выхода немецкой группы к Висле и прорыв всей группы армий «Север» в Померанию. Предотвратить его удалось отправкой в угрожаемый район пяти корпусов (двух танковых, стрелкового, механизированного и кавалерийского), пяти истребительно-противотанковых артиллерийских бригад, отдельной стрелковой дивизии и ряда других частей из резерва