Светлана Кайдаш - Сила слабых - Женщины в истории России (XI-XIX вв.)

Однако пострижение в монастырь, которое описывают оба поэта, было лишь эпилогом в удивительной жизни Натальи Долгорукой. Что же это за прошлое, с которым она не пожелала расстаться, не испугавшись и монастыря? Из ее замечательных записок вырисовывается возвышенный женский характер, восхитивший русских поэтов. Обратимся к ее биографии.

Наталья Борисовна была дочерью знаменитого фельдмаршала, сподвижника Петра Первого, «благородного Шереметева», как назвал его Пушкин в «Полтаве».

Наталья родилась 17 января 1714 года. Ее детство прошло в шереметевском доме на Фонтанке, воспетом впоследствии Анной Ахматовой как «Фонтанный дворец». Когда Наталье исполнилось пять лет, умер ее отец, в четырнадцать она осталась круглой сиротой. Однако мать успела дать дочери прекрасное образование и воспитание: «Я росла при вдовствующей матери моей во всяком довольстве, которая старалась о воспитании моем, чтоб ничего не упустить в науках, и все возможности употребляла, чтоб мне умножить достоинств».

После смерти матери, пишет Долгорукая, «пришло на меня высокоумие, вздумала себя сохранять от излишнего гуляния, чтоб мне чего не понести какого поносного слова — тогда очень наблюдали честь. Я свою молодость пленила разумом, удерживала на время свои желания в рассуждении того, что еще будет время к моему удовольствию, заранее приучала себя к скуке» [71] Далее всюду цитируется издание: Своеручные записки княгини Натальи Борисовны Долгорукой, дочери фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметева. Спб., 1913. .

Однако время радостей для нее не наступило никогда. В пятнадцать лет юная Шереметева стала невестой первого жениха в государстве — любимца императора Петра II двадцатилетнего красавца князя Ивана Долгорукого. Семейство Долгоруких — в фаворе. Подросток Петр Алексеевич, сын казненного Петром I царевича Алексея,— уже два года русский император и только что успешно выдержал борьбу с всесильным временщиком Александром Даниловичем Меншиковым.

Эта борьба была нелегкой. Едва юного Петра провозгласили императором, Меншиков перевез его к себе во дворец и через несколько дней обручил его — двенадцатилетнего мальчика — со своей шестнадцатилетней дочерью Марией. Ему грезился царский престол с дочерью императрицей, и он уже распорядился внести в календарь имена своего семейства наравне с особами царской семьи. Однако, ослепленный видением трона, развращенный могуществом и удачей, Меншиков не заметил, что умом и сердцем императора, с которым он привык не считаться, постепенно, но прочно овладел его гоф-юнкер молодой Долгорукий, а с ним и все его семейство во главе с честолюбивым старым Алексеем Григорьевичем Долгоруким.

Юный Петр, умело подстрекаемый Долгоруким, нашел в себе достаточно сил, чтобы однажды воскликнуть: «Я покажу, кто император: я или Меншиков».

Меншикова со всей семьей, включая и обрученную императорскую невесту, сослали на край земли — в сибирское поселение Березов.

Но едва Петр II распростился с одной навязанной ему невестой, как ему уже готовились новые брачные сети взявшими его безраздельно под свое влияние и опеку Долгорукими. Это стремление обвенчать совсем юного императора было впоследствии поставлено им в вину как государственная измена.

В сентябре 1729 года Долгорукие увезли Петра II на полтора месяца из Москвы на охоту в свое подмосковное имение, а по возвращении была объявлена помолвка его с сестрой фаворита Ивана и дочерью старого князя 17-летней Екатериной Долгорукой. Все знали, что молодая Долгорукая любила австрийского посла. Но по безмерному честолюбию она позволила уговорить себя рвущимся к власти родственникам и дала согласие на брак. Противоположность двух натур — Екатерины и Натальи —обнаруживается тут с несомненностью.

Обручение было торжественным: присутствовали все родственники, начиная с бабки Евдокии Федоровны Лопухиной (постриженной и сосланной когда-то ее державным супругом Петром I и только что возвращенной в Москву императором-внуком) и кончая красавицей теткой Елизаветой Петровной. В толпе придворных и иностранных послов случилось быть и молодой, умной англичанке, жене посланника при русском дворе — леди Рондо, которая писала обо всем, что слышала и видела в России, подробные и неглупые письма, которые впоследствии издала отдельной книгой.

Она оставила нам портрет Петра II в этот день: «Он высокого роста и очень полон для своего возраста, т. к. ему только 15 лет; он бел, но очень хорошо загорел на охоте; черты лица его хороши, но взгляд пасмурен, и хотя он молод и красив, в нем ист ничего привлекательного или приятного. Платье его было светлого цвета, вышитое серебром. На молодую княжну (Долгорукую — С. К.) теперь смотрят как на императрицу; я думаю, однако, что если б можно было заглянуть в ее сердце, то оказалось бы, что величие не может облегчить ее страданий от безнадежной любви; в самом деле, только крайнее малодушие в состоянии променять любовь или дружбу на владычество» [72] Письма леди Рондо, жены английского резидента при русском дворе в царствование императрицы Анны Иоанновны. Спб., 1874, с. 18. .

Через месяц после императорского обручения состоялось и обручение Натальи Борисовны Шереметевой с Иваном Алексеевичем Долгоруким.

Долгорукий был веселый повеса. Князь М. М. Щербатов в своей знаменитой книге «О повреждении нравов в России» писал, что «князь Иван Алексеевич Долгоруков был молод, любил распутную жизнь, и всеми страстями, к каковым подвержены младые люди, не имеющие причины обуздывать их, был обладаем» [73] «О повреждении нравов в России» князя М. Щербатова. Лондон, 1858, с. 39. . Говорят, именно за беззаботное и бесцельное проматывание жизни недолюбливал старый, честолюбивый князь своего сына. Молодой Долгорукий в свою очередь платил отцу и сестре тем же. Наверное, по отцовскому желанию он сватался к Елизавете Петровне — та ему отказала.

В юной же Шереметевой Долгорукий нашел свою судьбу — конечно, в тот момент и не подозревая, какие испытания его ждут впереди.

Наталья Борисовна полюбила Долгорукого со всем пылом первой любви. В ее чувстве было возмещение раннего сиротского одиночества, богатство неистраченных сил. Описывая торжественную церемонию своего обручения и обилие подарков, которые она получила, Долгорукая с горечью заметит потом: «Казалось мне тогда, по моему молодоумию, что это все прочно и на целый мой век будет, а того не знала, что в здешнем свете ничего нет прочного, а все на час».

Семейство Долгоруких готовится сразу к двум свадьбам: Екатерины с Петром II и князя Ивана Долгорукого с Шереметевой. Внезапно, в ночь с 18 на 19 января 1730 года — день назначенной свадьбы императора с Екатериной Долгорукой — Петр скончался от оспы, будто по иронии судьбы во дворце Лефорта в Немецкой слободе, столь ненавистных его отцу и бабке. «Запрягайте сани, я еду к сестре»,— сказал он перед смертью, в беспамятстве, очевидно, вспомнив год назад скончавшуюся от чахотки свою сестру Наталью Алексеевну. Мужская ветвь дома Петра I пресеклась этой смертью [74] Корсаков Д. А. Воцарение императрицы Анны Иоанновны. Казань, 1880. с. 11. .